Трёп о трёпе

Из записок пилота ГА.
Введение.
Как-то был в длительной командировке… Нудное дело эти командировки. Во-первых, потому, что по семье скучаешь, во-вторых – круг общения непостоянный и, в основном, с такими же, как и я сам, с командированными.
Отдельных номеров в нашей летной гостинице не было, жили в холле. Так громко называли работники гостиницы, которая по существу стала уже общежитием – «малосемейкой», отгороженную застекленной фанерной стеной, часть коридора.
Обитатели этой части коридора, в основном ЛПС, т.е. летно-подъемный (или летно-подпрыгивающий, по-нашему) состав, почему-то называли этот холл «Зал Чайковского». Мнения по происхождению этого названия расходятся. Существуют две, по крайней мере, основные равноценные версии:
1) Возможно, из-за совершенного отсутствия хотя бы какой-нибудь звукоизоляции, что при любом шуме (будь то плач ребенка, выяснение отношений между лицами одного или противоположных полов, просто чье-то веселое или, наоборот, не очень веселое, настроение) в коридоре превращало нашу обитель в подобие концертного зала.
2) Возможно из-за того, что во время «задушевных бесед», о которых речь пойдет ниже, командированные, в огромных, как правило, количествах воздавали должное самому доступному из «чудес света», а именно напитку местного разлива из  Индии или Цейлона, то есть - чаю. В просторечии - «Чайковскому».
Основным развлечением командированных были телевизор, радио и книги, если кто-нибудь,  к великой радости обитателей, с собой привозил. Время от времени вспыхивали карточные баталии. Играли, в основном, в аэрофлотовский «Храп». Не особенно интеллектуальная игра, к тому же требующая постоянной денежной подпитки.
А наибольшей популярностью пользовались, конечно, «литературные вечера» или в просторечии - «вечера летчицкого трепа». Случались они довольно регулярно и зачастую к каким-нибудь последствиям да приводили. Надо сказать, что мало найдется «героев» хотя бы раз не клюнувших на какой-нибудь, иногда совершенно примитивный, розыгрыш.
Интересно отметить и тот факт, что однажды рожденный в трепе розыгрыш частенько становился совершенно свободным во времени и пространстве, кочуя по штурманским, летным гостиницам, производственным помещениям и даже кабинам пилотов, обрастая все новыми техническими и многими другими подробностями.
Довольно часто такие произведения устного народного творчества, покружив какое-то время по городам и весям, подобно бумерангу, возвращались на свою историческую родину. И не раз бывало, что на тот же, но уже украшенный всевозможными добавками, розыгрыш «клевали» не только непосвященные слушатели, но и сами его «родители». Не является исключением и автор этих строк, который и сам не раз на эти штучки попадался.
Трудно сказать для чего все это устраивалось. Думаю, что никто из тех, кто осуществлял розыгрыши, этого вам объяснить не сможет. Вполне допустимо за рабочую версию принять такое предположение: «Наверное, для того, что бы как-то скрасить жизнь, в которой среди трудовых будней не так уж и много поводов повеселиться». Не исключена, впрочем, возможность и того, что розыгрыши устраивались только потому, что в очередной раз находился объект готовый стать его жертвой, а коли так… Другими словами « а почему бы и не разыграть ближнего своего»?!
Нельзя недооценивать и тот факт, что разыгрывающий, если он мог удержать в своих руках инициативу, чаще всего оказывался, что называется, «на коне». А над оппонентом, как правило, беззлобно подсмеивались. Сама же жертва розыгрыша, удивляясь тому, что так легко «повелась» на какой-то мелочи, чаще всего обезоруживающе смеялась над ситуацией вообще и над собой в частности.
Немаловажно отметить и тот факт, что все, без исключения, «вышедшие в финал», розыгрыши, были всегда в фаворе и с удовольствием смаковались как истинными ценителями, так и просто присутствующими. Если же розыгрыш получался не совсем беззлобным, то он, как правило, популярности не имел и, по возможности, стыдливо замалчивался. Была в этом, видимо, какая-то высшая целесообразность, своего рода естественный отбор.
Если бы кто-нибудь взял на себя труд как-то исследовать темы  розыгрышей, то, скорее всего, выяснилось бы, что носили они либо чисто житейский характер, либо касались каких-нибудь «научно-фантастических разработок» различного рода техники.
Что поделать?! Мальчики играют «в машинки». Даже взрослые.
К чести распространителей устного отечественного литературного творчества, летальных исходов, при попытках претворения в жизнь этих фантастических изобретений,  не наблюдалось. Чаще всего удавалось остановить желающих повторить чей-то подвиг «энтузиастов самодеятельного технического творчества» на ранних этапах, что называется - на подступах.
Дабы не прослыть голословным, проиллюстрирую свое утверждение несколькими историями, в которых мне довелось лично поучаствовать. Так что вам, мой читатель, все достается, что называется, из первых рук. Но прежде, чем приступить к изложению этого капитального труда, хочу предупредить особо дотошных читателей, коли таковые найдутся, что если автор этих строк вдруг покажется вам в значительной мере занимающимся в процессе пересказа самолюбованием, то это впечатление, пожалуй, скорее истинно, чем ошибочно. Ибо где же еще  и полюбоваться собой, как не в рожденном тобой же розыгрыше?! Итак,
Треп №1
Дельтаплан.
Почитать хорошую книжку помешал Сохатый, б/м (бортмеханик) с «восьмерки».
Этого парня я, вообще-то, второй раз в жизни вижу и впервые так близко. Как-то уж так получилось, что за шесть лет работы в отряде мы с ним практически нигде не пересекались. Но друг о друге наслышаны.
В свободное от основной работы время он занимался охотой и, преследуя лося, оленя или любую другую дичь, проявлял такие чудеса скорости, выносливости и упорства, что и получил за это свое яркое прозвище.
- А вот ты где!- воскликнул он, войдя в холл и увидев меня лежащим на кровати с книжкой в руках, - Так, книгу - на тумбочку, сам - во весь рост, рассказывай!
Ответом на такой бурный, но явно показной натиск могло быть только не менее мощное и тоже показное спокойствие. Потому, не меняя позы и не отводя глаз от книжки:
- Так! Очень шустро разворачиваемся внутри себя, в коридоре отрабатываем подход к начальству, стучим, заходим, рапортуем по всей форме!
- Наш человек!- он подсаживается ко мне на кровать и чуть-чуть помолчав,- Ну, как там они сейчас без тебя?
Интересно, кого он имеет в виду?
- Да как обычно! А тебе зачем?- спрашиваю. И для затравки:
- Сам же знаешь, лишнее слово – петля на шее! Давай, уж,- говорю,- колись: от кого закладная поступила и чего от меня хочешь? Почему не даешь общеобразовательный уровень повышать – от книжки отвлекаешь?
- Ты мне вот что расскажи, а еще лучше – нарисуй, как это ты «газы» на один рычаг свел, а двум движкам разный «газ» даешь?
Ага! Судя по вопросу – все признаки налицо! Поскольку я за собой таких «технических грехов» не числю, то, значит, кто-то проявил недюжинную фантазию – спагетти с ушей у парня свисают аж до самых погон! Навешали! Теперь подробности ему, бедолаге, понадобились. Придется чей-то розыгрыш поддерживать. А интересно бы узнать: чего же это я такое «изобрел»!?
Вообще-то технология розыгрыша достаточно проста: идея – такая, что б за душу зацепила, немного здорового скептицизма и легкий юмор в свой адрес, какая-нибудь модная техническая штучка и легкий налет оптимизма. Большинство людей на это «клюет». Иногда для большей привлекательности допускается слегка усомниться в целесообразности изложения идеи или в способности «жертвы» к ее пониманию.
Впрочем, возможны варианты. В зависимости от обстановки и иных, сопутствующих розыгрышу, обстоятельств, какие-то моменты опускаются, зато другие, наоборот, усиливаются… Это как песня, как полет. Тут чувством руководствоваться надо! И, главное – это, пожалуй, не навязывать своих идей и выводов. Как показывает практика, нужные выводы «жертва» может сделать вполне самостоятельно. А вот что бы эти выводы были именно такими, какие необходимы вам...  В общем, для этого надо очень и очень потрудиться.
Ну, да, как бы то ни было, каким бы методом не был втравлен в розыгрыш Сохатый, а сразу видно: выводы он сделал «правильные», результат налицо. Осталась, в общем-то, мелочь – узнать, почему он именно ко мне пришел? Кто его прислал, чьей «жертвой» он стал? Спрашивать напрямую нельзя, можно кому-то игру испортить. Надо как-нибудь нейтрально. В общем, как в игре: «Да и нет, не говорить, черно с белым не носить…». Начинаю чувствовать себя Штирлицем и Мюллером одновременно.
- Ты,- спрашиваю,- книжки фантастические читаешь? Я вот как раз сейчас читаю. Процитировать одно местечко? Делаю «пустые» (как у зомби) глаза и слегка нараспев отчужденно цитирую:
- «Нельзя передавать слаборазвитым цивилизациям научные достижения несоответствующие уровню их развития»! (Ничего себе завернул, у Сохатого аж глаза потемнели!)
- Не глупые, между прочим, существа придумали! Тебе ж дай, так ты, может, такого натворишь! Так что: смотри в глаза и все как на духу! На кой тебе эта штуковина со всем ее техническим несовершенством?!
- Это я-то «слаборазвитая цивилизация»?! Это у меня-то «низкий уровень развития?! – Сохатый даже задохнулся от негодования.- Да я, если хочешь знать, к этим технологиям еще, может, подходящее тебя буду! А ты говоришь «на кой»! Да с ней же все сохатые мои будут. Я же на охоту, как в тир ходить буду! Тут ведь по тайге до того намотаешься, пока зверя найдешь! А насчет несовершенства: Парин говорит, что у тебя и разбег-то всего десять метров, и дельтаплан не тяжелый, потому и восемь сил хватает. Ты ж не боишься на нем на приемку ВПП (взлетно-посадочной полосы) летать?! Да еще и вдвоем.
Ага! Вот теперь все ясно. Отличная все же штука – наш «великий и могучий» русский язык! Столько времени позволяет общение поддерживать, маскирует полное незнание темы и при этом позволяет нужную информацию все же получить, ситуацию прояснить.  Вот и сейчас ко мне легко и непринужденно пришла информация о том, как мой сосед по дому, Серега Парин, в какой-то момент своей биографии нашел очередные свободные уши и, видимо, от нечего делать, хорошенько по ним «поездил».  А в эти самые минуты за четыреста километров от «зала Чайковского» сидит и ждет моего приезда, что бы от меня подробности розыгрыша про им же придуманный дельтаплан узнать. Гадает, небось, снял я парню лапшу с ушей или еще навешал…
Ситуация знакомая, он и раньше такие штучки выкидывал. Ему-то что! А я опять его фантазии разгребай!? Ладно, не впервой! Но надо будет и самого Серегу при случае «в план поставить, что б жизнь медом не казалась».
- Эх! И чему только вас, бортмехаников, в школе учат?! Ну, чисто дети! Что Парин, что ты! Ну, какая приемка ВПП? Там же дело не просто ответственное! Еще и не мое! Нет же у меня к приемке ВПП допуска.
И скромно потупив глаза:
-Ну, скрывать не буду, помог пару раз, когда у диспетчеров машина поломалась... не пешком же им километры наматывать!? Вот только не вдвоем мы на приемку летали, один я был. Двоих-то мой аппарат просто не выдержит, не титановый. Дюралевые трубы. А с разбегом и весом… Показалось ему. Не так уж все и гладко как мне бы хотелось…  Тяжеловата машинка! Не нашел труб тонкостенных.  Да и про силы тоже, того… Неточность имеется!
Тут уж я окончательно понимаю, что меня «муза посетила», «понесло» меня. Появилась эдакая словесная диарея. Наверное, от удовольствия общения. Или от того, что сама «дельтапланная тема» меня, в принципе, давно интересует. И, опять же, от возможности представиться даже умнее, чем я есть на самом деле.
Да и, помимо того, просматривается в нашем разговоре для меня «шкурный интерес» – книжка-то, пока я болтаю, виноват, общаюсь, не читается! А значит, есть шанс «растянуть» ее на большее время. Может, и на весь срок командировки хватит. Так что продолжение разговора в любом случае моим интересам отвечает. Придется только поднапрячься немного, придумать чего-то позавлекательней. Значит, пора уже и книжку окончательно отложить, и с кровати подняться. Да и вообще, такие разговоры лучше за чаем вести! Розыгрыш – дело серьезное!
Разливая, на правах хозяина, «Чайковского» по стаканам, усиленно продолжаю «набивать себе цену»:
-Ты же, наверное, думаешь, что у меня моторы от пилы? Не-а! Моей конструкции! Запчасти, конечно, большей частью от «Дружбы», но есть и самодельные, оригинального исполнения. Цилиндров - по два на движок и форсированные. Так что сил не восемь, а аж девятнадцать. Где ты такую пилу видел?!
И вообще, не дельтаплан это, а балансирный мотопланер второго поколения с полужестким крылом. От дельтаплана одна идея осталась! Так что все настолько так, что аж с точностью до «наоборот», сам понимаешь! Если соображаешь, конечно!
- Эх, жаль! То-то мне показалось, что вроде привирает он! Завышает маленько характеристики.
Как же! Конечно! Признался он сейчас мне, что не соображает! После такого-то количества «крючков»? Тут уж не «сорвется», надежно «заглотил». А я для него теперь настоящий авторитет: у меня же самая «достоверная» техническая информация имеется, с которой я в течение нескольких часов «по крохам», можно сказать, буду «неохотно» расставаться! Повеселимся!
Следующие несколько часов нашего общения можно смело пропустить, ибо в творческой лаборатории закипал котел вдохновения. Пересказать это просто невозможно. Скажу только, что выглядело это не хуже, чем в постановочных фильмах. То есть – закуривались и ломались в пепельницах недокуренные сигареты, автоматические карандаши не успевали подавать в зону контакта свежие грифели, перелистывались и передавались из рук в руки записные книжки, наши «деревянные персональные компьютеры» (навигационные линейки НЛ-10 М) легко брали квадратные, кубические и иных степеней корни, анализировались и заново просчитывались данные по другим, извлеченным из памяти, дельтапланам. Время от времени звучали одобрительные реплики: «Ничего себе!», «Эх, где ж ты раньше был!» и «Вот это да!».
За время наших творческих споров, в «зал Чайковского» неоднократно входили местные «любители халявных сигарет». Некоторые из них подсаживались и какое-то время принимали участие в особо горячих обсуждениях, другие же, покуривая сигареты марки «ККД» (кто какие даст), молча наблюдали и, покрутив пальцем у виска, возвращались в свои семьи.
Наконец, обсудив все узлы вожделенного транспортного средства и условившись о дальнейших встречах и взаимных консультациях, отягощенные новыми знаниями и заботами, а так же уступая слегка матерным мольбам жаждущих тишины и спокойствия «сокамерников», мы расходимся.
Не знаю, насколько полезна моя околонаучная (а по сути – фантастическая) информация для Сохатого, но я себя чувствую далеко не лучшим образом. Появилось ощущение, что это не я поддерживаю розыгрыш, а Сохатый с Серегой разыгрывают меня. Ну да ладно, время покажет, утро вечера мудренее.
Мудреное утро началось очень рано, примерно в четыре часа тридцать две минуты. Проснулся я оттого, что мой нос ощутил запах еще не полностью переработанных сивушных масел, а сам я почувствовал на себе внимательный изучающий взгляд.
Из коридора через зашторенные пыльные стекла в «зал Чайковского» проникал неверный тусклый свет. На соседней кровати восседали две темные фигуры. На силуэтах двумя рядами отблескивали форменные пуговицы да время от времени проявлялись белки глаз. Просто детектив какой-то!
- Ну и какого...- нарушаю я тишину.
- Слышь? Пойдем-ка, в коридоре поговорим. Тут, боюсь, унтами закидают!- предлагает одна темная фигура голосом Сохатого.
- Может, до утра подождем?
- А и так утро… - он поднял руку со своими «командирскими», - четыре тридцать три.
Спустя каких-то сорок минут, снова погружаясь в сон, я успеваю подумать:
- И на кой мне это надо было?! Правильно говорят, среди добрых дел ни одного безнаказанным не останется...
Вчера, вдохновленный нашим многочасовым собеседованием, Сохатый решил, что тратить остаток ночи на сон – непозволительная роскошь и потому нанес деловой визит своему  приятелю. Приятеля и приятельского соседа он застал на кухне, где и провел за задушевной беседой с ними в компании остаток ночи.
А под утро, когда мутная жидкость из   трехлитровой банки совсем сморила хозяина квартиры, новый приятель убедил Сохатого в том, что теперь тот, де, как честный человек, просто обязан представить мне нового члена нашего кружка, то есть его.
Немало удивляясь организаторским способностям Сохатого и гадая, кто же кого все-таки разыгрывает, уже следующим вечером я прибыл на заседание нового, что называется, с иголочки, авиационного кружка «Стерх».
Речь перед высоким собранием, в обычной для того времени манере, держал  Сохатый.
-Товарищи, международное положение…, - начал он, но, оглядев свою аудиторию и увидев, как все восемь членов кружка разом забеспокоились, продолжил, - мы сегодня обсуждать не будем! Не для того мы сегодня собрались, товарищи! На повестке дня только один вопрос, – «О перспективах самодеятельного дельтапланостроения», товарищи! Огромное значение имеет в наше время дельтаплан, товарищи!
Далее, под одобрительные взгляды, а порой и возгласы всех членов кружка, в манере незабвенного Остапа Бендера, он наметил  и изложил основные вехи развития «самодеятельного дельтапланостроения». В заключении Сохатый  вскользь упомянул о важном прикладном значении дельтаплана как транспортного средства и призвал всемерно содействовать развитию этого, может быть, самого главного аспекта данной отрасли технического творчества. От предложения по переименованию Москвы в «старые Васюки», Сохатый, к счастью, воздержался, но выразил глубокую надежду и твердую уверенность в возможность, если не межпланетных, то хотя бы международных перелетов на дельтаплане в будущем.
Видя такой неподдельный энтузиазм местного населения, я утратил всякие сомнения в части «кого разыгрываем» и,  представляя, к каким последствиям в дальнейшем это мероприятие может привести, в свою очередь, призвал всех кружковцев к соблюдению осторожности, правил техники безопасности и к использованию многократно перепроверенных технических расчетов. Не забыл и о так почитаемом Остапом Бендером Уголовном Кодексе.
На этом, посчитав свою миссию по поддержанию розыгрыша выполненной, и, сославшись на множество других неотложных и не менее важных дел, я удалился.
Не знаю, как долго готовил этот розыгрыш Серега Парин, но результатом мы оба вполне могли бы гордиться. Теоретические выкладки показывали, что идем мы «правильным путем», что «идея захватила массы», что это только начало, и, что в дальнейшем число кружковцев (а значит и разыгрываемых) можно будет смело сравнивать с населением земного шара.
Практические же результаты нашего совместного проекта оказались не столь впечатляющими. Уже через два дня я был приглашен (и именно по кружковским делам) на рандеву к неисправимому почитателю словоблудия, к «певцу околонаучного слова» и, «по совместительству», замполиту отряда, известному среди ЛПС под псевдонимом «Не Ленин».
От него-то в течение ближайших пары-тройки часов мне и предстояло в подробностях узнать все, что думает по поводу нашей самодеятельности, а заодно и о нас самих, наш КРС (Крупный Рогатый …, простите, Командно - Руководящий Состав)
В первой (очень короткой) части его выступления я, скромно потупив глаза и смущенно разводя руками, принимал «благодарность за большую проделанную работу, за проявленную инициативу в поддержании технического творчества народных масс».
Во второй (самой долгой) части своей речи «Не Ленин» отечески журил меня как «единственного среди кружковцев члена партии и командира самолета».
Речь его была настолько пропитана духом того времени, что и сейчас я физически ощущаю законную гордость из-за одной только формулировки полученного устного выговора.
За «самонадеянность в таком важном вопросе, как организация досуга личного состава», «за самоустранение от  руководства коллективом», которое уже привело к тому, что некоторые «ничтоже сумняшиеся» и «рядящиеся в тогу», «несознательные члены кружка»,  «невзирая на постановления партии и правительства по сохранению авиационной техники», а также «по не использованию служебного положения» и «доверенной нам всем советским народом авиационной техники в личных корыстных целях» и, наконец, «по бережному отношению к социалистической собственности», что должно было «пройти красной нитью» и «стать краеугольным камнем их сознания», все же сочли возможным усиливать собственную техническую базу «народно-хозяйственным методом». Т.е. совершенно утратили совесть и социалистическую сознательность, то есть напрочь  забыли, что «уходя с аэродрома, прихвати чего-нибудь для дома» – это совершенно не наш и «чуждый истинным строителям коммунизма» лозунг.
С «единственно возможным» выходом из «создавшегося тяжелого и довольно щекотливого положения» я был ознакомлен в третьей, самой оптимистичной, части «нашей беседы». «Как коммунист коммуниста»  «Не Ленин» заверил меня, что « в качестве руководителя авиационного кружка» он сумеет «взять все под свой контроль» и в «этом перспективном направлении» «довести дело до победного конца». От меня же требовалось только не мешать ему «и всячески содействовать в становлении» его как руководителя такого «замечательного народного коллектива».
Надо ли говорить о том, насколько я был удовлетворен результатом нашей беседы!
Какой бальзам пролился на мою еще неокрепшую, но уже достаточно утомленную душу!
Причин для радости просматривалось сразу несколько.
Во-первых, у меня были достаточно веские причины не особенно-то верить в благоразумие соратников по техническому творчеству в части их почтения не только к Уголовному Кодексу, но и ко всяческим инженерным расчетам. Оба эти момента вполне могли привести в будущем к совершенно непоправимым последствиям. А в законности действий кружка с «Не Лениным» во главе можно быть совершенно спокойным. Если, конечно, до этих самых действий дело вообще дойдет.
Во- вторых, до этой встречи я совершенно не представлял себе каким образом с достоинством выйти из этой хотя и многообещающей, но все же затянувшейся фазы розыгрыша, в которой он уже, по существу, перестал таковым являться. А  в нашей беседе это выход был практически мне предложен.
В-третьих, в отряде давным-давно бытовало мнение, что при острой необходимости в «завале» какого-либо дела, лучше всего поручить его замполиту. «Не Ленин» справится. На скрижалях отрядной истории этому его таланту отводилось ни мало места.
В-четвертых, пока он, собирая чуть ли не ежедневные собрания и заседания кружковцев, будет тем самым доблестно трудиться «на поприще развала народного движения», появится не один устный рассказ о его художествах «на этой ниве». А уже это само по себе достаточно повеселит народ и даст повод к новым розыгрышам.
Сами же бесконечные собрания, на которых, наверняка, будет проводиться очень «содержательный» обмен между пустым и порожним, настолько понизят уровень посещаемости их «любителями прикладного применения дельтапланов в народном хозяйстве», что авиационный кружок «Стерх» прикажет долго жить задолго до того, как это поймет его новый руководитель. А уж это наверняка сведет первоначальный, прошедший фазу розыгрыша, треп к простому, без всяких летальных и других нежелательных видов исхода, безобидному развлечению.
В-пятых, втравившийся в розыгрыш по его же собственной воле «Не Ленин», это ли не причина для совершенно законного в последствии «пожинания славы»?! Хотя и есть в таком действе все же немалый риск попасть в опалу, но зацепить розыгрышем «представителя верхних эшелонов», пройти, можно сказать, «по-над пропастью, по самому, по краю…», это ли не доблесть?!
Предвидя желание особенно нетерпеливого читателя, во что бы то ни стало поскорее узнать, чем же все это закончится, а так же и появившееся искушение заглянуть в конец этого повествования, забегая вперед, скажу, что ни «банкетов с шампанским» «по случаю счастливого избавления», ни «чествований героев», ни каких-либо торжеств «по случаю окончания», запланировано не было. Подробности же этого трепа еще не однажды всплывали на наших «литературных вечерах». Отдельные наиболее удачные его моменты истинными любителями смаковались, проводился «разбор полетов», анализировались задачи в стиле «а вот если бы…» и не единожды фиксировались безуспешные попытки дать этому трепу вторую жизнь.
Но, в конце концов, все проходит. Прошло и это.
Треп №2 (Маленький)
Правительственная награда.
Итак, выходя из кабинета «Не Ленина», где меня «наделяли полномочиями» по добровольно-принудительной передаче командного поста в штабе авиационного кружка «Стерх» «старшему, а потому и более опытному товарищу», перебирая всевозможные варианты и оценивания плюсы и минусы, я так задумался, что едва не пропустил возможность слегка разыграть уже готового к этому «ближнего своего».
- Зазнался, что ли!? Поговорил полдня с руководством и уже нас, простых смертных, не замечаешь?! Садись, покурим? Чего он от тебя хотел-то?
Ого! Гришка Восковкин! Классный парень! Вернулся в отряд после четырехлетнего перерыва «по семейным обстоятельствам». С ума сойти! До сих пор не удавалось встретиться, от ребят только слышал о его «явлении народу». Тяжко ему сейчас! Восстановиться на летной работе – это вам не фунт изюма! Тут, ох, какое терпение и настойчивость иметь надо! Да еще пока в строй введешься, допуски к полетам получишь…
- Ай! Да ну его, Гриш! Лучше расскажи как у тебя дела? Восстанавливаешься? В какой стадии? Когда в строй введешься, когда допуски дадут?
- Ты мне зубы-то не заговаривай и не увиливай, рассказывай давай! Зачем вызывали-то?
Ну вот! Не хотел же. В мыслях не держал. Но куда тут деться?! Прости, Гриша, но, похоже, подзабыл ты за эти годы наши традиции, спасать тебя надо. Сердце – не камень! Будем «лечить».  Как говориться, «по многочисленным личным просьбам трудящихся»… Готов клиент.
- Ладно, только – между нами. Разнарядка им там пришла. Уговаривали.
- Ты толком сказывай. Что за разнарядка? На «переучку», на «большие»?
Эх, Гришка, Гришка... Совсем ты не изменился: как мечтал переучиться и уйти  в «большую авиацию», что б по столицам мира мотаться, так только об этом и думаешь! Наша романтика «королевской», «малой авиации» с полетами «по помойкам» совсем тебя не волнует!
- Хуже Гриш, хуже! Мне-то, сам знаешь, и «переучка» ни к чему, а тут еще «в верхах» придумали: надо им двоих правительственными наградами отметить. За победу в соцсоревновании. Выдумают тоже! Кого еще  позовут, не знаю. А я отказался. Ну их! Толку с этой награды? Лучше бы премию в размере оклада. Вот в прошлом месяце дали, так я себе кинокамеру новую и пленок купил, жене пишущую машинку, сыну самолета модель. Наглядно? И все без ущерба для семейного бюджета!
А с этого ордена, какой прок?! Начнут потом на все собрания таскать, орден постоянно носить заставят, на доску почетную повесят для примера молодому пополнению, народ будет пальцем тыкать…  Нет уж, лучше премия! Так что отказался я, пускай другого кого найдут!
- Отказался?! Эх, столько лет в «Аэрофлоте», а так и не нажил ума! Пользы своей не ведаешь! Ну-ка прикинь, если квартиры или путевки там делить начнут, или, еще того лучше, о «переучке» речь зайдет, кому раньше предложат? Простому смертному или орденоносцу? Да и мало ли какие еще выгоды могут быть! У тебя что, все есть? Так что, зря ты! Не надо было отказываться!
- Ну, может, и зря. Да только ты ж меня знаешь: для меня же главное подальше от начальства и поближе к кухне… Романтик же я…
- Да-а-а, беда с вами, романтиками безынициативными… Эдак может и вовсе не найти героя награда! И из отряда может уплыть! Надо бы руководству кого-то предложить…
- Так себя и предложи! Только на меня не ссылайся, лады? А то я им разве что подписку о неразглашении не пообещал… Я  ж тебе только, как своему!..
- Да ладно, понял я, не дрейфь! Аккуратненько сделаем. Жаль только, перерыв в работе у меня большой, «не светит» мне орден! Найти кого-то надо. Что б и начальству нравился, и нам по душе был. Да и что б не сильно скромный, как ты, не отказывался.
С тем мы пока и разошлись. Гриша отправился добывать кому-нибудь орден, а я направил свои стопы в штурманскую, где и попал (везло мне в тот день) в очередной розыгрыш.
Треп №3
Про бруснику.
Вообще-то, в штурманской я  собирался-то немного подготовиться к зачетам: изучить документы аэронавигационной информации, повторить оценку метеопрогнозов по маршрутам, почитать  инструкции по производству полетов на аэродромах и т.д.
Не скажу, что такое мероприятие как зачет очень нас, пилотов, вдохновляло, но куда денешься?.. Не сдал зачеты – не летаешь, сам виноват. Так что сам и выкраивай возможность подготовиться, что бы потом уже, как говорится, «ни на кого не кивая», «с честью и на коне».
Как оказалось, с утра дали задержку вылетов по всем направлениям, и потому в штурманской буквально яблоку негде было упасть. Экипажи в ожидании вылета занимались кто чем. Кто-то читал инструкции, кто-то, сидя в кресле, дремал, а кто-то от скуки предавался излюбленному занятию – трепу.
Перелистывая толстенную папку с инструкциями, я добросовестно старался погрузиться в изучаемый материал. Как назло, рядом со мной сидела пара скучающих командиров, которым, в силу их стажа и накопленного с годами опыта, совсем не обязательно было что-то читать. Поэтому они коротали время за обычным  хвастовством.
Поскольку на дворе стоял сентябрь, т.е. время подведения итогов сбора урожая, то и тема для их хвастовства носила вполне определенный характер. Если один говорил, что собрал три ведра помидоров с двух кустов, то другой, в чисто детской манере, отзывался тремя ведрами с одного. Далее «ставки» поднимались на порядок выше, и все продолжалось в геометрической прогрессии. Сидящие в непосредственной близости от них пилоты только улыбались, переглядывались да пожимали плечами.
Когда, наконец, несметное, достаточное для пропитания всего народонаселения Союза, количество помидоров с одного куста, картошки из одной лунки и свеклы с одной грядки было «собрано», перешли к «дарам леса».
Внимательный, имеющий склонность к математическим наукам, наблюдатель, анализируя заявленную ими в трепе скорость, наверняка сделал бы вывод, что сбор такого урожая кедровых и стланиковых шишек, грибов и различных ягод, не вопрос. Всего и надо-то: во-первых, начинать собирать «дары леса» сразу после схода снега, а во-вторых, обязательно увеличить продолжительность жизни каждого из индивидуумов, как минимум, впятеро. При соблюдении этих условий, продекларированные собеседниками результаты, были бы, безусловно, возможны.
Предвидя, что из-за взятия слишком высоких темпов роста доходов, тема разговора вот-вот свернется, командиры начали посматривать по сторонам – не появятся ли где свободные уши? Поскольку таких ушей не нашлось, перешли к активному поиску. Видимо, из-за того, что я сидел ближе всех, мне и была уготована роль «жертвы».
- Ну, а ты чего молчишь? Сколько брусники собрал? В ваших краях, говорят, хорошая ягода в этом году уродилась?
Не скажу, что бы меня так уж интересовала тема их разговора, но возможность, хотя бы на короткое время  и под благовидным предлогом, отложить в сторону папку с инструкциями,  заставила меня повернуться к вопрошающим:
- О-о! Ягоды-то полно! Да только какой из меня сборщик!? Руки дырявые! Просыпаю больше! Если б «комбайном», так ведерко, может быть, набрал бы… А так… С полведра, наверное, ни больше. Да я скорее для удовольствия, чем из-за ягоды…
- Так, а зимовать-то, как собираешься?! Витамином-то, где еще запасешься? Или покупать будешь? Дорогая она нынче, ягода-то!
Вот оно! Фортуна! Сами напрашиваются! А я-то все думал как мне Сереге Парину «сдачи дать», как его «в план поставить»?! А тут же свободных ушей вокруг – искать не надо! Вот пускай-ка теперь он покрутится, повыпутывается из всех этих хитросплетений!
- Не, покупать не буду, не надо мне.
- Как так «не надо»? А морс, компот, пирожки сладкие, вареники, керчех? Да наливочка, наконец!?
- Да ну, ребята, вы ж меня не так поняли! Что я? Изверг какой-нибудь, что б семью такого удовольствия лишать?! Будет у меня ягода, дадут мне.
- Это ж кто там у вас такой добрый?! Может и мне даст?
- Так тебе-то зачем, набрал ведь?! Или на продажу? Так с твоей скоростью, по два ведра за полчаса, какие проблемы? Легкая разминка! Вместо зарядки!
Недавний «непобедимый сборщик» всех видов питательных плодов, кореньев и ягод от неожиданности побагровел, закашлялся, но потом нашелся:
- Так это ж, того… ехать надо, время да силы тратить… А тут – «халява, плиз»!
- Не братцы! Удивляюсь я с вас! Какая ж «халява»? Бесплатный сыр сами знаете, где бывает! У меня-то это не «халява», а честный заработок. Согласно договору!
- И сколько дадут? Ведро, два?
- Да вы что, ребята, у меня же семья! Пятеро нас. И все ягодку любят. Разве два ведра на зиму хватит? По потребностям и дадут. С запасом, конечно. Мало ли, гости придут или еще чего... В позапрошлом году три ведра брал, в прошлом пять – дети-то растут, сами понимаете, питания да витаминов больше надо.
- А в этом году сколько дадут?
- А в этом году, ребята, мне дадут столько, сколько запрашиваю. Двенадцать!
- Не многовато будет, на пять-то человек?
- Так тут ведь не все на еду. Шубку дочке купить надо. Да пылесос у меня сгорел – новый надо. А в магазине только под встречную торговлю, под ягоду дают. Я узнавал. Ровно шестьдесят килограммов сдать надо, а это чуть меньше семи ведер.
- Так ты не только на еду, а еще и на продажу фактически?! Да что же ты себе за раба нашел? Кто ж это у вас такие договоры заключает, что бы столько ягоды за просто так отдавать?!
- Слушай, давай бросим тему? Я ж тебе все доступно объяснил, а ты опять про «за просто так», «раба»!.. Обидно даже слушать!
- Ну, ладно! Пусть не раба. Пусть заработал ты. А чем? Чем ты мог так заработать, что уже столько раз они с тобой ягодой рассчитывались, а в этом году опять должны?!
- Я ж не говорю, что должны, говорю – дадут.
- Нет, ты все же объясни, откуда такая уверенность, что и в этот раз дадут?
- Ладно. С другого угла зайдем. Вы соседа моего, Серегу Парина, знаете?
Небольшая справка. Серега Парин - мужик феноменальной хозяйственной жилки! Что бы ни увидел он в сарае у соседей или просто прислоненным к забору в чужом дворе, мгновенно рождало у нег версию, что, де, пропадет скоро, потому, как «негоже лежит»! А вот у него, Сереги, для «этой милой вещицы» или «неслабой штуковины» уже и место в сарае приготовлено, а там-то уж их век куда как длиннее будет! О его рачительности среди местного люда складывались легенды. Об одной из таких легенд и упомянул вскользь мой оппонент.
-Серега-то? Это, у которого в сарае четыре Ми-4, а под кроватью два Ми-8?
- Правильно описываешь. Ну, так как, по-вашему, даст он ягоду «за так»?
-С такой-то любовью все про запас держать? Не-ет! Он «за так» только забрать может или спереть. А дать это его не заставишь.  Но тогда вопрос: а чего это он тебе такие почести оказывает, за какие такие заслуги?
- Да просто ему та ягода легко дается. Мне-то он ее под заказ собирает, что бы лишняя не пропадала. Ну, если не понадобится…А собирает он ее еще быстрее вас. Ну, и заслуги у меня определенные то же есть, конечно…
- Ну и что? Заслуги-то твои в чем? Ты-то тут причем?
- Так для того, что бы так было, сначала я головой поработал, а потом нам с ним еще и руками поработать пришлось.
- Вот теперь понятно. Ну и чего ты там такого изобрел, что Серега собирает, а ты почему-то нет?
- Так у Сереги «ИЖак» с коляской, а у меня-то только «Запорожец».
- И всего делов-то!? Подъехать не можешь, что ли?
- Да при чем тут подъехать? Вы вот на машине подъезжаете, потом ногами ходите, а руками или совком собираете. Так?
- Так, конечно, как еще-то?
- А Серега подъезжает к своему «огороду», с мотоцикла не слезает, так  по нему и «чешет». Потом развернулся и обратно. За два таких прохода коляска полная. Всего и дел-то – перед «чесом» тумблер в крайнее положение перебросить…А пока до дома доедет так еще и мусор от ягоды автоматически отделится и ветром унесется. Дома разгрузился и еще разок сгонял. Там же всего-то тридцать кэмэ! Иногда и три раза в день сгоняет, коль время позволит или я подмогу. Вот так-то! Ну что, если б я тебе такую штуку придумал, не дал бы ты мне ягоды сколько попрошу?
- Да брось трепаться! Что бы бруснику не слезая с мотоцикла брать?! Кто ж тебе поверит?!
- Так ведь не в любом лесу! Только на подготовленном «огороде»! И не голубику, не охту, не морошку! Твердую ягоду, бруснику. Ай, да что говорить!? Это уж, братцы, дело ваше. Хотите - верьте, хотите - нет. Не я к вам с этой историей пришел, сами домогались. Так что не взыщите!
- Да погоди, не обижайся! Ну что там за чудо-устройство? У меня ж самого «ИЖак» с коляской! Только что толку! Просто транспортом работает. Как с ним бруснику собирать?! Ягода ведь! Там ведь и корни все повырвешь, и ягоду подавишь, а уж камнями и корягами, по-моему, любой комбайн поломаешь.
- Я ж говорю, поработать пришлось и руками тоже. Камни большие, коряги убрать. А где, так и кусты повырубить. Зато огород стал гладенький, как пасхальное яичко! Так что только один раз всерьез поработать и пришлось. Теперь только «пенки» снимаем. Не скажу, что скорость шоссейная, но с пешеходом не сравнить! А если на собирающего ориентироваться, то и вовсе как у реактивного…  А комбайн… - тут я решил подпустить немного «технического тумана», - он ведь не просто так! Там даже теория охлаждения реактивного сопла задействована. Да и не только она. Кстати, пару насадок меняешь, минуты за две всего, и можно грибы собирать: хоть маслята, хоть грузди. Главное, что б место открытое было, без деревьев. Тогда  едешь только себе поруливаешь… Отдыхаешь, можно сказать! Вот, а ты говоришь «подавишь, повырываешь»... Ну да ладно, чего мне вас уговаривать? Мы с Серегой ягодкой обеспечены, а устройства-то у вас такого все равно нет!
- Ну, так научи! Половину отдавать буду! Мне такая «присада» к «Ижаку» ох, как нужна!
- Не братцы! Смысла нет! Ну, даже и дашь ты мне потом ведро ягоды… Что я его к себе за четыреста верст потащу? Ближе есть! Да и, опять же, недоверие... А Серега в идею сразу поверил! Потому сейчас может и угощать ягодой в любых количествах, и сам без нее не живет. Так-то. И вообще, чего вам беспокоиться? И так же, вроде, неплохо справляетесь…
Тут я собрал  папку с инструкциями (все равно ведь не дадут почитать, отвлекать будут, про конструкцию расспрашивать...) и оставил их «дозревать». А вот уж когда «дозреют» - держись, сосед! Держись, Серега! На тебя теперь весь мир смотрит. На тебя теперь вся надежда по воспитанию народа падает. Они ведь не из любви к техническому творчеству идеей заинтересовались, от жадности! Практический смысл ими движет. Ягоду им халявную подавай, самим-то лень собирать.
Не зря, видно, говорят, что лень – двигатель прогресса! Вспомните историю человечества. Откуда взялись водопроводы, пылесосы, стиральные машины, автомобили? Из-за чего их понапридумывали? Да от лени все! Именно она и заставляет нас доблестно трудиться сейчас, что бы в дальнейшем…
Дозрели ребята, на удивление, быстро! Сразу после моего ухода работа закипела. По «агентурным данным», терпения у них часа на два хватило. К ним еще человек пять-шесть подключились... Про «мозговой штурм» что-то толковали. Все что-то рисовали, коэффициенты какие-то подсчитывали... Навигационные линейки уже дымиться начинали от такой эксплуатации. А когда их на вылет позвали, так аж с обидой восприняли! Еще бы! От таких расчетов отрывают… Тут ведь мечты вот-вот былью могли стать!
Несколько дней меня потом отлавливали. То в «зал Чайковского» приходили, то в отряде перехватывали – до того им хотелось секрет выведать. Даже жалко их стало. А с другой стороны: это ж для них шанс поумнеть, стимул для работы мозга! Вдруг и в самом деле изобретут такую штуку, что всему человечеству польза!? Ну, а пока придумывают, и к Сереге не раз обратятся, окажут внимание. Будет знать, каково это – чужие задумки разгребать! Если выдержки хватит, не расколется, то, может, удовольствие получит… Ну и всеобщее веселье, когда все вскроется, – тоже здорово! Устные рассказы по всей Якутии пробегут, похохочут люди! Не так уж и много в этой жизни развлечений!
Через пару, прошедших относительно спокойно, дней грянула развязка.
Прогуливаясь по узкому коридору в ожидании приема очередным должностным лицом, с целью получения в «бегунке» (зачетной ведомости) заветного «Зачет принят» и от нечего делать (то есть, что бы немного унять предэкзаменационную тряску или, как у нас говорили, что бы «шимми» в коленях не переросло во «флаттер») напевая: «Кто много знает, тот много забывает. Кто мало знает, тот мало забывает…», я вдруг увидел Серегу.
Его светлая кучерявая голова, с непонятно каким образом державшейся где-то на макушке форменной, но из-за несоответствия прически уставным требованиям, казавшейся почти детской или игрушечной,  фуражке, величественно проплывала где-то между потолком и копошащимися внизу пилотами. Могучая грудь двигалась по коридору на манер форштевня большого линейного корабля. То есть, она легко, можно сказать, «не создавая волны» рассекала толпы  пилотов, ожидавших своей участи возле дверей различных авиационных специалистов. Если вам когда-нибудь приходилось бывать в Арктике и находиться прямо по курсу осуществляющего ледовую проводку судов тяжелого атомного ледокола, то у вас, я думаю, есть шанс после умножения своих ощущений на два получить почти полное (хотя бы в первом приближении) впечатление о том, как взволновало меня это наблюдение.
Прилетел, значит... Сказать, что его лицо не предвещало ничего хорошего – это почти ничего не сказать. Было совершенно ясно и вполне допустимо, что об этой встрече одному из нас (я даже догадывался, кому именно) будет впоследствии больно вспоминать.
Бежать смысла не было. Эх, был бы я помельче... Забился бы сейчас, пожалуй, за плинтус. Но... Оставалось стоически принимать предназначенное судьбой.
А Серега все надвигался. Своим «межпогонным пространством» он уже, казалось, закрыл пол мира, а расстояние все сокращалось. Еще немножко и…
- Здорово! – прогудело откуда-то сверху, – Не  знаешь, зачем меня вызвали?
- Серега, ты, когда надвигаешься вот так, на асфальтовый каток похож!
- Да знаю я, говорил ты уже.
- А если знаешь, чего ж тогда пугаешь? Думаешь, с последнего раза меньше стал?!
- Ну, это вряд ли – хорошо кушаю. Так не знаешь чего меня «Не Ленин» вызывал?
- Понимаешь, Серега, этот замполит в конец распоясался! Вообще бросил мне докладывать, кого и зачем на базу вызывает! Ты бы занялся его воспитанием, что ли!?
- Да недосуг мне его воспитанием заниматься! Он меня стричься отправил... Пойдем, что ли? Обкорнаешь меня? А то он моим воспитанием заняться обещал...
Получив заверения в полном моем к нему почтении, Серега Парин отправился в «Зал Чайковского».
Интересная все же манера у нашего КРС! Вызывают человека на базу в пятницу. Просто какая-то изощренная форма садизма! Что называется «все бросай – в правый ряд перестраивайся»! А какая тут срочность? На все выходные и на понедельник план полетов и прочих мероприятий в пятницу с утра составляется, причем, если человека на базе нет, его в план не поставят. А прибытие на базу всегда получается после обеда. И чего теперь тут эти три дня вдали от семьи и домашних дел делать?! Сколько раз на эту тему вопросы задавали, а все по-прежнему – «тарантул своих привычек не меняет»! Вот и сейчас, создается впечатление, что Серегу и вызвали-то на базу только для того, что бы отправить постригаться!
Жаль, конечно, «лет, потраченных напрасно», но зато за эти три дня можно будет Серегу «ввести в строй», то есть, довести до него «текущую политику партии и правительства», провести «разбор полетов».
- Вот оно что! – веселился Серега,- А я-то никак их намеков не пойму! Кто не прилетит, все комбайном для ягоды интересуются! Думал – меня разыгрывают, отсутствием времени отговаривался да поломкой механизма, а это, оказывается, ты тут «замутил»! Ну, смотри, если и «Не Ленин» конструкцией заинтересовался!?. Если он меня для получения технической информации вызвал!?.
И пояснил:
-Я ведь там курятник на соседей бросил, Машка-то моя на курорты укатила! Море поехала из берегов вытеснять. А я на хозяйстве... Так что смотри!
Ну что мне оставалось делать? Курятник для Сереги – это святое. Тут за его благосостояние можно на любые санкции нарваться! Остается только нападать.
- Что же это получается?! Ты там с курочками в свое удовольствие «ковыряешься», а я тут по твоей милости по собраниям «юных дельтапланеристов» хожу?! Да еще от этого «Не Ленина» о «недостатках в работе» выслушиваю?! Тоже ведь претензии предъявить могу – с твоего благословления Сохатый меня посетил! Я б, может, лучше книжку читал... А «Не Ленин»?! Не его же я разыгрывал! Опять, небось, «проверенной информацией» пользуется? Хоть второе имя ему давай! Так и хочется в некоторые моменты его Мюллером обозвать!
- Но-но! Ты с этим поосторожнее, загремишь под фанфары. Замполит, все же…  Давай-ка, на всякий случай придумаем какое-нибудь «техническое совершенство» и, если спросит,  всучим ему – пускай делает. Надо все же людскую жадность к «халяве» искоренять по мере сил! Все равно, в этом году он это устройство не попробует, только в следующем, по новому урожаю…
Вот примерно так, исключительно «в целях самозащиты», мы и придумали, теперь уже вдвоем, «аппарат для сбора брусники методом «не слезая с мотоцикла»».
Вообще, наши советские ученые и их зарубежные коллеги на примере «перпетуум мобиле» давным-давно убедительно доказали полную невозможность «халявы» в принципе, и такая непримиримая позиция Сереги к «халявщикам» радовала и пугала одновременно. С одной стороны, он борец с этим позорным явлением, с другой же – сам «халявщик», прославленный и неисправимый. Иногда такие несуразности и противоречия в его поведении вызывали во мне ощущение, что я со своим неприятием халявы «участвую в захвате рынков сырья» для его, Серегиной пользы. Особенно мучили меня такие подозрения в момент цитирования им бессмертных речей кота Матроскина:
- Общественный труд, для моей пользы, он облагораживает!..
Остаток пятницы и два выходных дня мы посвятили «оттачиванию» нашего почти фантастического, «призванного перевернуть мир представлений о возможностях использования человеческого мозга для сбора урожая ягод», устройства. Для придания большей правдоподобности «давно существующей конструкции» набросали не очень хорошо отточенным простым карандашом на листках Серегиной записной книжки (благо, в начале нее сохранилось несколько потертых листочков) некоторое количество  небрежно выполненных эскизов и небольших столбиков цифр (якобы расчетов и прикидок).
А в понедельник вечером, «после встречи в верхах»…
- Напиться, что ли?!- уже не в первый раз риторически вопрошал Серега, разливая в очередной раз «дары солнечной Индии» «по нашим граненым друзьям».
- Да ну, Серега, не стоит! Некогда тебе сейчас этими глупостями заниматься. Езжай к своим курочкам, ты им сейчас нужнее, чем даже замполиту.
- Оно-то, конечно, так... Да только ведь «Не Ленин» об этом не знает! Сделаешь, говорит, мне такую штуковину и поедешь домой ... Сильно, говорит, мне такое устройство  нужно, а делать самому ему, видите ли, некогда… Ну, заварил ты кашу!
- Так это что же получается?! В рабство он тебя берет? Сам же понимаешь, это он тебя от семьи и курочек твоих… вроде, как навсегда? А командировочные-то ведь не из своего кармана платить будет… Развел тут частную лавочку! А еще замполит... Эх, не показывать бы тебе ему эти расчетики да набросочки…
-  А я и не показывал! Он же меня на пороге сразил. Я от его такого предложения просто обалдел и только глазами лупал. Про книжку свою и думать забыл.
- Ну так, может, во имя курочек твоих забежишь к нему завтра на досуге? Может, поинтересуешься: так, мол, и так… о чем речь? Не понял, дескать, вчера, а перебивать «старшего по службе» не хотел! Всю ночь думал, а грехов за собой не ведаю! И не пора ли уже и домой отчаливать? Глядишь, и отпустит. А что? Мало ли где его агентство «ОБС» (одна бабушка сказала) подвело? Не захочет же он совсем уж дураком выглядеть?! Ты же и в самом деле вовсе не причем!
- Во! Точно! Пускай тебя и вызывает, и на базе «гноит», тем более, ты тут все равно до конца месяца, как я слышал, завис,- обрадовался Серега.
- Вот и создавай человеку популярность! Любишь ты, Серега, гадости хорошим людям на ночь говорить! Неблагодарное, оказывается, это дело:  давать хорошие советы неверным товарищам!
Наутро Серега посетил «Не Ленина» «с дружественным визитом». По его утверждению он «легко уложил противника на обе лопатки». И для этого всего-то и понадобилось, что немного недоуменно помычать перед оным с одновременным периодическим разведением руками. Этого «для уяснения текущего момента» замполиту хватило с лихвой.
А отпустил ли тот его домой или нет, так и осталось загадкой. Как не напрягался, а так и не смог Серега вспомнить, говорил ли ему чего «Не Ленин» или не говорил. Но одно помнил точно: высокое начальство явно осталось недовольным. К такому заключению он пришел, наблюдая как оно размахивало руками и, багровея от натуги, раздувалось, в несколько приемов набирая в грудь воздух. И при этом, якобы, совершенно не было заметно, что бы этот воздух откуда-нибудь выходил. Ни со словами, ни без таковых.
А после обеда был «приглашен на светский раут» и я. На этот раз беседа носила просто разгромный для меня характер и вновь состояла, по заведенной в то время традиции, из трех частей.
В первой (самой продолжительной) части, я, «опустив очи долу, внимал речам вышестоящего». Суть его высказываний сводилась к упрекам в мой адрес по поводу «процветающей всеобщей и поголовной недисциплинированности среди членов авиационного кружка «Стерх». Ведь, «несмотря на вывешенное на доске объявлений (или «на заборе» по-нашему) извещение о предстоящем собрании, ни один из членов кружка включая и бывшего руководителя просто не удосужился почтить его своим посещением».
И «уже из-за одного этого меня следовало бы подвергнуть всесторонней критике и обструкции, что и намечено сделать на ближайшем партийном и общем собраниях коллектива».
Во второй (самой короткой) части мне была предоставлена возможность «выдать на гора» несколько слов из приготовленной для Сереги оправдательной речи. Как вам известно, основной мыслью этого монолога было утверждение «я - не я и корова не моя».
В третьей (заключительной) части мне довелось на практике убедиться в правдивости сообщения Сереги о манере финальных изъяснений «Не Ленина». Хотя воспоминания от рассказа моего коллеги несколько поблекли при личном присутствии на этом эффектном зрелище, но все же мои собственные впечатления смогли добавить к его наблюдениям только то, что во время многократных попыток забора дополнительного воздуха, судя по частоте взмахов и обметаемой площади, руки замполита вполне могли бы в тот момент соперничать с лопастями несущего винта вертолета Ми-8. По всей видимости, это действо позволяло «Не Ленину» значительно увеличивать приток, так необходимого ему в эти минуты, воздуха. Поведение развешенных по всему кабинету плакатов и штор на окнах не оставляло никаких сомнений по части прошедших рядом с ними шквальных порывов ветра, чем и подтверждало необходимость столь частых взмахов рук.
Финал
Финалом всех трех переросших в розыгрыши трепов стал один из вопросов в части «разное» на общем собрании отряда. Вопреки нашим ожиданиям и своему обыкновению, «Не Ленин» не стал состязаться с древнегреческими богами в метании громов и молний. Но зато позволил себе выразить сомнения по поводу целесообразности дальнейшего пребывания на базе всего летного состава. Из его зажигательного выступления явствовало, что если таких как: …далее следовал перечень лиц из числа ЛПС, хотя бы раз «заслуживших критической оценки старшего товарища», то есть его, «Не Ленина». Само собой, в этот длиннющий, полный достойных имен, список попали и мы с Серегой, и Гриша, и Сохатый…
… «вовремя не остановить, не заставить хотя бы раз критически взглянуть на себя и свои поступки со стороны», то они, то есть, мы, обязательно:
а) из-за безделья вдали от семей одичаем и полностью деградируем;
б) от спокойной и беззаботной жизни рядом с семьей размягчимся и тоже деградируем.
Слегка ошалев от собственных противоречивых выкладок, сведенных к тезису: «что с ЛПС  не делай, все равно толку не будет», «Не Ленин» на некоторое время замолчал, и только ропот, встревоженных девяноста (или чуть больше) процентов из всех находящихся в зале и пытавшихся понять «глубокую мысль высокого начальства», заставил его вернуться к сути излагаемого.
Из всего вышесказанного явствовало, что всех приписанных к базе надо отправить в командировку в приписные порты, а всех командированных - отправить работать по месту приписки! То есть, опять таки, в приписные порты. И тогда на базе будет благодать. А то «эти летчики только работать мешают»! На выкрики с мест «А кто ж на базе рейсы делать будет?» «Не Ленин» просто не реагировал и продолжал, мол, до того уже дошло, что «некоторые Э Вэ эСы» (им же самим придуманное сокращение от «экипажи воздушных судов») своих КРС в розыгрыши втягивают»!
И «Не Ленин», не заметив воцарившейся абсолютной тишины (ребята старались ни одного слова из этой речи не пропустить), наконец-то, пожаловался:
- То кружком руководить приглашают, а сами на собрания не ходят, то для кого-нибудь награду клянчить приходят, а то и вовсе на строительство какого-то фантастического агрегата подбивают! Мне что, делать больше нечего?!
Тут  зал просто «грохнул»! Сквозь шум и смех с трудом пробивалось «давай подробности», «о чем речь» и «ах, они такие-сякие»…
Надо ли говорить, что при выходе из зала те, кто «хоть каким-то боком был в курсе» жали нам руки:
- Не! Ну надо же! Лихо вы его зацепили!
И мало кто поначалу верил в то, что вся история с втравливанием в розыгрыш «Не Ленина» не была преднамеренной. Так что мало-помалу и мы с Сохатым уверовали в свою безрассудную смелость и прозорливость. Один только Серега Парин качал головой и чему-то молча ухмылялся.