История исследования края идет с выдающегося похода отряда Ивана Москвитина, положившего начало эпохе великих географических открытий на Дальнем Востоке. В 1639 г. отряд томского казака поднялся по реке Мая и ее притоку Юдоме, перевалил через хребет Джугджур и сплавом по Улье достиг побережья Охотского моря. В устье Ульи Москвитин поставил зимовье — первое русское поселение на берегах Тихого океана. В суровую зиму 1639—1640 гг. казаки построили два морских коча "по ось-ми сажень" каждый, а летом отправились в новое плавание. Северный отряд, возглавляемый Иваном Онисимовым, дошел до Тауйской губы.
В 1641 г. из Якутска на восток отправляется небольшой отряд Михаила Стадухина и Семена Дежнева, чтобы отыскать путь с Оймякона на Колыму "для государева ясачного сбору и прииску новых землиц". Тунгусы рассказали казакам о существовании реки Охоты, впадающей в Дамское (Охотское) море. Из Оймякона Андрей Горелый со служилыми людьми вышел вверх по Куйду-суну, перевалил в бассейн Охоты и спустился в ее низовья. Так был открыт другой путь к Охотскому морю.
В 1646 г. из Якутска вышел отряд казаков С. Шслко-нника, который прошел по пути И. Москвитина. Вблизи устья Охоты было поставлено зимовье. В 1648 г. отряд Алексея Филиппова начал плавание вдоль северных берегов Охотского моря. Казаки дошли до Мотыклейского залива. Результатом трехгодичных плаваний стала подробная "роспись" — описание северо-западного побережья Охотского моря. В 1649 г. рядом с зимовьем в устье Охоты был выстроен острог — будущий город Охотск. В 1751 г. здесь были построены порт и судоверфь. Отсюда в течение 100 лет шло освоение Аляски, Курильских и Алеутских островов.
Но первые корабелы появились здесь гораздо раньше. После присоединения Камчатки к России необходимо было организовать морское сообщение между полуостровом и Охотском. Начало плаванию было положено в 1716 г. экспедицией Кузьмы Соколова. После постройки лодки поморского типа длиной 17 м, шириной 6 м иод руководством корабельного мастера Якова Невейцы-на экспедицию повел кормчий Никифор Треска. Судно следовало вдоль побережья до устья Тигиля. Обратный путь был совершен по открытому морю до Тауйской губы и далее в Охотск.
После экспедиции К. Соколова плавания из Охотска стали обычными. В 1719 г. Н. Треска совершил первое плавание к Курильским островам. Многие участники этого перехода, став опытными моряками, приняли участие в последующих экспедициях.
В сентябре 1720 г. из Охотска вышли посланные Петром I геодезисты И.М. Евреинов и Ф.Ф. Лужин с секретным заданием "...до Камчатки и далее, куда вам указано, и описать тамошние места, где сошлася ли Америка с Азией..." Экспедицией впервые была достигнута центральная группа Курильских островов до Симушира включительно.
Южную часть описываемого региона пересекла в конце 1726 г. Первая Камчатская экспедиция В.И. Беринга — А.И. Чирикова, которая поднялась по Юдоме до Юдомского—Креста и перевалила на реку Урак. Сплавом по ней было доставлено громоздкое снаряжение, необходимое для постройки судов. Много лишений испытали участники экспедиции, преодолев около 10000 км до берегов Охотского моря. Особенно тяжелым оказался путь за Леной. В Охотске же на 200 участников оказалось 11 жилых изб и никаких строительных материалов. За много верст приходилось сплавлять бревна, возить камни и глину.
Экспедиция открыла путь с берегов Алдана к Охот-ску. Когда "Св. Гавриил" и "Фортуна" в 1729 г. возвращались, в Охотске снаряжалась следующая экспедиция под начальством казачьего головы Афанасия Шестакова. К слову сказать, ее участники - геодезист Михаил Гвоздев и подштурман Иван Федоров — впервые подошли к берегам Северной Америки: они пересекли Берингов пролив и побывали на островах Гвоздева (Диомида).
В 1733 г. последовал указ об организации Великой Северной экспедиции. Главный отряд, называемый Второй Камчатской экспедицией, под руководством В.И. Беринга и А.И. Чирикова собрался в Охотске лишь к осени 1737 г. Три года продолжалась в Якутске подготовка и отправление снаряжения. Только продуктов для пропитания участников требовалось 16000 пудов в год. Теперь на охотских верфях строились двухмачтовые пакетботы "Св. Петр" и "Св. Павел". Героическое плавание русских моряков завершилось открытием Северной Америки и Алеутских островов.
В течение следующих полутора столетий северная часть района была пересечена несколькими экспедициями. В 1785 г. русское правительство отправило секретную географическую экспедицию И.И. Биллингса. Ее участник капитан флота Г.А. Сарычев в конце января 1786 г. проследовал к Оймякону, откуда выехал к Охотску. В августе он вернулся в Оймякон. Исследователь описал этот путь для зимних и летних условий. Наблюдения позволили ему составить первую орографическую схему междуречья Алдан—Индигирка. Г.А. Сарычев отметил три горных хребта и впервые верно определил их меридиальное направление (сейчас здесь находятся хребты Улахан-Бом, Сетте-Дабан, Скалистый). Восточнее их он выделил четвертый, соответствующий современному хребту Сунтар-Ха-ята, в который он включил и ЕОдомский.
В 1868—1870 гг. по поручению сибирского губернатора Г.Л. Майдель совершил путешествие в несколько тысяч верст по Якутии и Чукотке. Вместе с ним по заданию Восточно-Сибирского отделения Географического общества находились астроном К. Нейман, топограф П. Афанасьев и фельдшер П. Антонович. Спутники Майделя возвращались Оймяконской дорогой, но съемка и описание пути не велись. Поэтому у Майделя не было ясного представления о водоразделе Индигирки и Охоты, хотя он высказал предположение, что в районе современного хребта Сунтар-Хаята располагается "область наивысшего поднятия". Он дал неправильную орографическую схему, построенную по расспросным сведениям. От высокого Ой-мяконского нагорья во все стороны исходили хребты — Верхоянский на запад, Кех-Тас между Яной и Индигиркой на северо-запад, Томус-Хая на северо-восток, Колымский на восток. Тем не менее схема продержалась до экспедиции C.B. Обручева.
В 1891 г. дорогу Якутск — Оймякон за 40 дней преодолел караван экспедиции И.Д. Черского, направлявшейся на Колыму. Здесь ученому удалось отыскать ископаемую фауну, по которой геологи датируют возраст пород. И.Д. Черский уточнил положение реки Хандыги, которая изображалась на картах притоком Индигирки. Он писал, что Оймякон следует рассматривать как важный пункт для будущих исследований северо-востока Сибири, поскольку от него открываются пути вниз по Индигирке, к Охотску, на Колыму.
В 1926 г. по северной оймяконской тропе прошла экспедиция C.B. Обручева в неисследованный Верхоянско-Колымский край. Попутно необходимо было проверить в долине реки Чибагалах заявку Николаева на платину. От Крест-Хальджая на Алдане экспедиция отправилась в восточном направлении. Участники наблюдали непрерывно тянущиеся горные цепи высотой до 2000 м. "С вершины Кюрынья изумительный вид во все стороны. За понижением, в котором параллельно Окраинной цепи текут Мюн-келе и Томпо, возвышается высокая цепь с крутым обрывом — Скалистая, как я ее тотчас же назвал", — писал C.B. Обручев. В 190 км от подножия хребта экспедиция поднялась на главную цепь. "Исчезли деревья, дно долины покрыто щебнем и округленными кусками песчаника, по которым лошади идут медленно, осторожно переступая". В результате были определены направления цепей и разделяющих их долин.
Для этих районов достоверных карт не существовало, и по маршруту экспедиции геодезистом-картографом К.А. Салитевым определялись астрономические пункты. Южные Верхоянские цепи впервые были точно нанесены на карту. В бассейне Индигирки разведочная партия нашла признаки золота. Возвращаясь из экспедиции, С В. Обручев после проведенных метеорологических наблюдений впервые высказал предположение об открытии нового, после Верхоянска, полюса холода — Оймякона.
В 1937 г. начала свои работы руководимая В.А. Царе-градским и А.П. Васьковским экспедиция Дальстроя, "покрывшая рекогносцировочными геологическими и топографическими съемками почти все верховья Индигирки от истоков до устья Момы", В Индигирской экспедиции проводили исследования И.И. Галченко, М.С, Дичек, В.А. Зимин, И.Е, Исаков, Н.Е. Круг, В.К. Лежоев, Ф.И. Холь и другие. В результате этих работ расширились сведения о золотоносности бассейна Индигирки, было установлено большое сходство геологии верховьев Индигирки с Колымским районом. Экспедиция впоследствии была реорганизована в Индигирское геологоразведочное управление с центром в Усть-Нере.
Самую восточную часть хребта Сунтар-Хаята исследовала в 1941 г. геологическая партия Ф.И. Холя. Геологи поднялись по рекам Туора-Юрях, Халкан, миновали озера Ястребиное и Лабынгкыр, прошли перевал Водораздельный и достигли верховьев Ульбеи. Они наблюдали гору Друзу. Возвращалась партия сплавом на плоту по рекам Туора-Юрях и Индигирка до Усть-Неры. Открытые ими перевалы Маннык, Халкан, Буркачан и другие были пологими, но для вьючного транспорта трудными. Как правило, их южные склоны более круты. Ф.И. Холь отмечал, что следы ледниковой деятельности встречаются повсеместно. Накопление льда происходило на наиболее высоких участках водораздела, стекал он в обе стороны на север и юг. Мощные потоки льда производили большую разрушительную работу - вытачивали огромные впадины, которые впоследствии заполнялись водой и образовывались озера; увлекали с собой массу обломочного материала, который отлагался в виде мощных гряд в долинах.
В соответствии с общим планом работ ГРУ Дальстроя в 1944 г. район верховьев реки Ульбеи отрабатывался партией К.Д. Соколова. Геологи из Усть-Омчуга по долине Кеньеличи вышли в бассейн Ульбеи, исследовали ее притоки — Нядбаки, Олландю, Хетандю и другие. Был обследован водораздел между Кухтуем и Ульбеей (Кух-туйскнй хребет) с максимальными высотами на севере, Соколов, без сомнения, видел гору Друза, которую он описал.
Район "междуречья Делькю-Охотская — Охота" впервые исследовала геологическая партия Охотского РайГРУ Дальстроя под начальством В.М. Завадовского в 1944 г. Она прошла от Индигирской переправы по Куйдусуну через главный водораздел Сунтар-Хаяты до Охотска. Маршрутами была охвачена огромная территория от верховьев Булакага до высокогорья Юдомского хребта. "Коренного населения н районе нет, — отмечал в отчете руководитель. — Пришлое население представлено сотрудниками Верхне-Охотской ГМС, организованной зимой 1943-1944 гг., а также кочевникам и-оленеводам и колхоза "Большевик". Завадовский писал, что территория характеризуется резкими альпийскими формами рельефа, постоянно понижаясь с запада на восток. Перевалы расположены на высоте 1200—1370 м. Охотско-Индигирский водораздел представляет горную цепь в виде ломаной зигзагообразной линии, в которую с юга и севера глубоко вдаются троги верховьев рек.
Именно сотрудники Верхне-Индигирской экспедиции сообщили сенсационные сведения о современных ледниках Сунтар-Хаяты, Дело в том, что в отечественной географии более полустолетия было признанным мнение, высказанное в 1881 г. знаменитым reo графом-климато логом А.И. Воейковым, о невозможности существования ледников во всей Восточной Сибири ввиду очень низких зимних температур при минимальном количестве осадков. В 1938 г. во втором издании "Основ климатологии" Л.С. Берг еще раз подтвердил утверждение своего учителя, хотя к тому времени уже были противоположные данные.
Первым исследователем, указавшим на признаки современного оледенения в горах Сунтар-Хаята, был Ф.П. Врангель. В главе 9 своего "Путешествия по северным берегам Сибири и Ледовитому морю 1820-1824 гг." он пишет: "По дороге в Охотск и на Омеконских горах встречаются такие ледяные поля и никогда не тающие, но они лежат возвышенно и, вероятно, образуются от скопления дождевой и снежной воды." О вечных снегах в истоках Индигирки сообщил И.Д. Черский. В 1891 г., следуя от Алдана на Оймякон, он видел покрытые снегом горы Сунтар-Хаята. Он приводит слова проводника-якута, который утверждал, что на вершине горы Сунтар-Хаята лежат никогда не тающие снега.
Сведения о современных фирновых бассейнах северной части хребта Джугджур (как тогда ошибочно называли горы Сунтар-Хаята) появились в работе геологов И.Д, Соболева и П.И. Егорова. В 1934 г, Н.Д. Соболев первый из исследователей увидел типично ледниковую долину Бургучан (Бургали), окаймленную высокими гольцовыми горами, на северных склонах вершин которых в начале сентября наблюдались значительные площади фирнового снега. В.И. Серпухов в "Геологическом очерке верхней части рек Юдомы, Май и Кетанды, 1940 г.", приводит сведения, полученные от местных жителей, что наивысшие точки хребта расположены в истоках рек Келлы (на современных картах река Ильбей) и Юдомы, и что на этих горах постоянно лежит снег.
Впервые достоверные сведения о ледниках Сунтар-Хаяты были получены от полевиков Верхне-Индигирской экспедиции Дальстроя. Ее сотрудник В.К. Лежоев, картировавший в 1939-1940 гг. бассейны Агаякана и Сунтара, сообщил, что в этих горах есть вечные снега и многочисленные ледники. Так, он отметил в 1939 г. ледники в верховьях Харони, Комнано, Нейдагычана, Хугутяна, Мыг-дугсика, Бургали. В 1940 г. им были открыты ледники в истоках Агаякана. В отчете он писал: "Главный водораздел покрыт вечным снегом, снеговая линия восточной части хребта находится примерно на 2200—2300 М, а на западной — 2000-2100 м. Довольно обширные снежники дают ледники переметного типа длиной 1,5—4 км, спускающиеся до высоты 1800 м." Замечательный исследователь предварил открытие величайшего на Северо-Востоке узла оледенения.
В 1940 г. геолог Ф.И. Холь открыл небольшие ледники на водоразделе Охоты и Куйдусуна. Он указывал, что "абсолютные высоты в этой части района достигают 2500 м, причем на гольце в вершине ключей Водопада и Гранитного имеется фирновый снег". Геолог сообщил, что вершина гольца, сложенного гранитами, представляет неприступные скалы, так что пересечь маршрутом весь массив (Друзы) не удалось.
Другой геолог В.И. Тычинский писал: "В 1942—1943 гг. по время геологической съемки площади, расположенной в истоках р. Юдомы и ее левого притока р. Ильбей, мы имеем возможность непосредственно наблюдать упомянутые предыдущими исследователями снеговые бассейны Джугджура, а также и небольшие ледники, расположенные на вершинах этого хребта." Автор впервые дает описание и приводит фотографию одного из ледников Сунтар-Хаята (ледник 101 с крутой ступенью на левом притоке реки Ниткан),
В.М, Завадовский, начальник Охотско-Куйдусунской геолого-рекогносцировочной партии, летом 1944 г. наблюдал несколько небольших ледников. Он отмечал, что в истоках реки Делькю исключительно развиты альпийские формы рельефа — длинные резко очерченные зубчатые гребни, пикообразные вершины, ледниковые кары. "Большинство из этих вершин, — находим в отчете, — поднимается за снеговую границу, высота которой здесь проходит на уровне 2600 м, и несет покров из постоянных снегов и льда в местах, где снег и лед могут вообще держаться в равновесии". Он также писал, что те из вершин, которые в настоящее время ледников не имеют, обнаруживают, однако, в своей пластике следы прежнего (четвертичного) оледенения. В бассейне Делькю Завадовский встретил три ледника, один — в верховьях Булакага. Языки первых имели, вероятно, длину 1—1,2 км при ширине 600—800 м. Мощность льда у концов ледников зафиксирована в пределах 50-60 м.
"Верховья Ульбеи, — писал в отчете начальник другой геологической партии 1944 г. К.Д. Соколов, — представляют собой участки с весьма эффектным проявлением ледниковой деятельности. Нами был виден целый ряд недоступных каров, выполненных снегом и льдом значительной мощности. Наблюдения производились в дождливую погоду, и ледяные массы имели зеленовато-голубой цвет". Надо сказать, речь идет о ледниках под горой Друза. Все сомнения пропадают, когда в отчете находишь такие строки: "различается ряд островерхих скалистых вершин с гигантскими причудливыми зубцами". Это абсолютно верное описание гребней цирка вершины. Позже П.Ф. Швецов посетил три ледника в верховьях Контора. Он впервые детально исследовал тарыны и указал на некоторые природные взаимосвязи их с современным оледенением.
Все это только некоторые результаты большой работы, проведенной геологами. Как говорится, бытовые невзгоды в зачет не принимались. Партия В.К. Лежоева, закар-тировавшая в 1938 г. район междуречья Малый Селери-кан — Эдьги, от эпидемии сибирской язвы лишилась всех лошадей. В своей книге о Колымо-Индигирском крае И.И. Галченко пишет, что в тот год не одна партия лишилась лошадей, начался падеж скота в колхозах. Геологи, топографы, геодезисты продолжали работу, перенося грузы на себе. Руководитель Верхне-Куйдусунской геолого-рекогносцировочной партии 1941 г. Ф.И. Холь сообщает, что два лабаза с продовольствием были уничтожены медведями, а третий обворован беглецами, и геологи в течение 20 дней совершенно не имели никаких продуктов и питались лишь тем, что удавалось раздобыть охотой.
Партия В.М. Завадовского после завершения работ с верховьев Охоты возвращалась домой. "По пути в Охотск, расстояние до которого было 400 км, пали все лошади от истощения и отсутствия кормов, пройдя от исходного пункта всего 70 км. При выпавшем снеге и холоде, в летнем обмундировании, люди, с большим трудом неся на плечах личные спальные вещи и продовольствие, достигли первого населенного пункта — поселка У era (187 км)", — констатировал отчет.
А. П. Васьковский совершенно справедливо писал, что "советские годы были наиболее плодотворным периодом геологического исследования Северо-Востока и принесли огромный и ценный фактический материал, большая часть которого заключена в рукописных отчетах, хранящихся в фондах различных учреждений".
Невозможно не сказать еще об одной многочисленной группе исследователей, работавшей в крае с 1939 г., когда на базе Московского аэрогеодезического предприятия в Магадане было создано Колымо-Охотское аэрогеодезическое предприятие. Карты тогда были неточными, составлялись по данным визуальных съемок геологов или маршрутных топографических работ. Так, начальник Верхне-Ульбейской партии 1944 г. К.Д. Соколов указывал в отчете, что "карта дает весьма приблизительное, а местами неверное представление о гидросети. В частности, река Оль-джя, которая по карте является притоком р. Ают, в действительности впадает в р. Ульбею". За короткое время геодезисты в труднейших условиях бездорожья провели работы по проложению рядов триангуляции 1 класса на звеньях "Тухча — Улья — Иня" вдоль побережья Охотского моря, основных рядов триангуляции 2 класса на участках "Оймякон — Усть-Нера — Тихон" и "Ягодное — Хандыга".
Объектом К-350 "Индигирка — Алдан" нивелирование Дальстроя сомкнулось с нивелированием Якутского аэрогеодезического предприятия ГУГК. Эти материалы дали геологам, строителям, картографам возможность решать многие хозяйственные вопросы.
История сохранила имя инженера Д.Н. Печерцева, работавшего в 1939—1946 гг. на линии вдоль побережья Охотского моря. Работая в Новосибирском предприятии, на Крайний Север он пришел пешком, рекогносцируя и строя ряды триангуляции 1 класса. На этом участке погибли инженер П.Н. Бабинцев, техники связи Безносов и Павлов... Едва спаслись на сплаве по Ульбее в 1944 г. топографы Н.М. Романовский и А.С. Савельев.
Аэрофотосъемочные работы геодезистов позволили точно нанести на карту районы оледенения хребта Сунтар-Хаята. "Съемка производилась под руководством В. Брусенкина. Фотограмметрист М.П. Бирзгал установил по снимкам наличие ледников. Геодезисты Шемякин и Роднаев, проводившие наземное обоснование аэрофотосъемки, побывали в 1945 г. на ряде ледников Сунтар-Хаяты", — писал А.П. Васьковский.
В 1943 г. появились первые топографические карты масштаба 1:100000 территории хребта. Это был трудовой подвиг огромного отряда наших геодезистов, топографов, картографов.
В 1944—1947 гг. была произведена аэрофотосъемка хребта Сунтар-Хаята, что позволило определить полные, размеры оледенения.
В 1946 г. Л.Л. Берман организовал первую гляциологическую экспедицию, по результатам которой опубликовал обстоятельную работу о ледниках Сунтар-Хаяты. Он писал, что была исследована северная часть хребта с оледенением долинного типа, затем был совершен маршрут до водораздела рек Охоты и Куйдусуна. В маршруте вдоль западного склона хребта до водораздела с притоками Юдомы и в бассейне последней было исследовано оледенение южной части хребта.
Из-за сложности передвижения в высокогорном районе, почти полного отсутствия удобных перевалов и трудной доступности большинства ледников, из общего значительного количества наблюдаемых ледников было посещено лишь тринадцать. К сожалению, автор был не осведомлен о работах дальстроевцев и утверждал об открытии им нового горного хребта и нового ледникового района.
Действительная же история открытия и исследования хребта Сунтар-Хаята изложена А.П. Васьковским в 1955 г. В статье "Современное оледенение Северо-Востока СССР" магаданского ученого, по свидетельству М.М. Корейши, "содержатся наиболее правильные выводы о режиме оледенения, в том числе указания на малую величину энергии оледенения, близкие к действительности оценки количества осадков и температуры воздуха на уровне снеговой границы".
Л.Л. Берман, а затем Ю.Н. Попов произвели первые подсчеты площади ледников. По аэрофотоснимкам было выявлено 114 ледников общей площадью около 360 кв. км. Тогда же было определено, что высшая точка хребта достигает ЗОЮ м, и она, как писал в 1947 г. Д.М. Колосов, одновременно является высшей отметкой Верхоянского хребта, всех горных областей Северо-Востока и вообще Северной Сибири. (Это было ошибочно.) Подсчеты площади ледников впоследствии были уточнены А.П. Васьковским. Ранее им же хребет Сунтар-Хаята был окончательно выделен в самостоятельную орографическую единицу. Кстати, если еще в сороковые годы маститые исследователи не пришли к единому мнению в отношении существования хребта Сунтар-Хаята, втискивая его в грандиозный загадочный Джугджур, геолог Х.И. Калугин уже в 1937 г. писал, что район работы его Верхне-Кулинской партии "представляет собой предгорье хребта Сунтар-Ха-ята".
В начале 1956 г. Колымское управление гидрометеослужбы получило задание открыть к международному геофизическому году высокогорную радиометеорологическую станцию. После облета возможных районов для проведения наблюдений — Буордаха, Аннгачака, Чьор-го, Улахан-Чистая — был выбран хребет Сунтар-Хаята. В апреле отрядом Н.К. Клюкина в составе строителя A.B. Бондарева, радиста Н.К. Жука и проводника Д.А. Данилова в маршруте Оймякон — Петрушка — Бур-гали было выбрано место для будущей станции (нынешний перевал Станция).
Начались строительные будни. Не хватало транспорта — люди возили на нартах тяжелые грузы. В мае был готов домик Нижней базы.
Май—июнь. Распутица. Стройматериалы сбрасывают с самолета. В июле от границы леса возят бревна на лошадях. За лето построена основная часть служеб-но-жилого дома. Часто идет дождь или мокрый снег. Крайне напряженная работа по строительству станции и перевозке грузов продолжалась после установления санного пути. 22 человека, сотрудники станции и экспедиции, работали самоотверженно. "Помню, как 15 декабря в жестокий 35-градусный мороз при сильном ветре радисты-наблюдатели Борис Журавлев и Иннокентий Никулин, сменяя друг друга, почти весь день работали на высокой мачте ветродвигателя", — писал Н.К. Клюкин.
21 декабря после окончания строительных работ основной состав экспедиции отправился в Магадан. "Так, меньше чем за восемь месяцев, на безлюдном и суровом хребте Сунтар-Хаята был построен рубленый слу-жебно-жилой дом, агрегатная, склад, установлены высокие радиомачты, оборудована метеорологическая площадка".
Первыми сотрудниками станции стали радисты-наблю-, датели Журавлев, Никулин, Шиндеров, начальник станции Николай Плюснин. Высокогорная метеостанция работала в течение 1956—1964 гг. и была опорной базой гляциологических и других исследований. Впоследствии, после перерыва в работе, здесь начала действовать автоматическая метеостанция.
В 1956 г. организуется экспедиция по исследованию хребта Сунтар-Хаята. Общее научное руководство было возложено на H.A. Граве, гляциологические исследования были поручены М.М. Корейше. Интересно, что покидавший в начале января 1957 г. станцию Н.К. Клюкин встретил в верховьях Бургали москвичей, готовивших под руководством М.М. Корейши аэродром для приемки самолета с грузом для гляциологической экспедиции. К весне 1957 г. рядом с ГМС построили гляциологическую и геокриологическую станцию. В течение трех лет проводились систематические исследования ледников в маршрутах и на стационарной базе — леднике 31. Результаты наблюдений были изложены в обстоятельной работе "Современное оледенение хребта Сунтар-Хаята", которая стала классическим трудом. Проведен большой комплекс гляциологических исследований, включавший метеонаблюдения, измерения температуры льда в скважинах, баланса массы ледника, скоростей движения и строения льда, изучение режима снежников и наледей. М.М. Корейша с сотрудниками осуществил маршруты по Северному и Центральному массивам, прошел ряд перевалов, в том числе в верховьях ледников 31, Борзова, Одинокого, Ле-жоева и др. Им были совершены восхождения на Мус-Хаю и Берилл.
Таким образом, заслуга в открытии и изучении хребта принадлежит большому коллективу наших географов, геологов, геодезистов.
Открытие края совпало с самой черной страницей бывшего Советского Союза — сталинскими репрессиями. Щупальца Колымского ГУЛАГа дотянулись и до Сунтар-Хая-ты. Названия ряда вершин отразили ту страшную эпоху. Вторая вершина хребта — прекрасный белоснежный Берилл — носила имя палача Берия, вершина 2820 м в верховьях Азейкана и по сёй день обозначена как гора Никишова в честь бывшего директора Дальстроя, прослужившего в этой должности с 1939 по 1948 год. Хан-дыгская трасса тогда вся — через 10—15 км — пестрела так называемыми прорабствами-лагерями, где в неимоверно тяжелых, нечеловеческих условиях трудились заключенные, строя эту дорогу. Почти для всех она стала могилой. Лагеря были на переправах через Индигирку, Куйдусун, Агаякан, у местечка Балаганнах, у перевала между реками Буор-Юрях и Орто-Сала, к западу от озера Улу, в устье Огани и во многих других местах. В 60-е годы еще можно было встретить вдоль трассы столбики с номерными бирками. Сколько же лежит наших отцов и дедов вдоль всей Хандыгской трассы. Память им.
Оглавление книги
Хребет Сунтар-Хаята. Предисловие
Хребет Сунтар-Хаята. Вступление
Хребет Сунтар-Хаята. Географический очерк
Хребет Сунтар-Хаята. Пути сообщения
Хребет Сунтар-Хаята. История исследования
Хребет Сунтар-Хаята. Туристское освоение края
Хребет Сунтар-Хаята. Маршруты по хребту
Хребет Сунтар-Хаята. Особенности путешествий
Хребет Сунтар-Хаята. Словари