Сонька

- Ну так вот…Вяжет она, вяжет, - говорил Андреич, - увлеклась – ничего вокруг не замечает. Чувствует только:  мешает ей что-то, то ли стучит кто, то ли скребется. Да и в комнате вроде темнее стало. Голову-то поднимает, глядь в окно, а там…
Андреич замолчал, оглядел своих слушателей и, улыбнувшись, предложил:
- Догадайтесь с трех раз!
-  Ясное дело, медведь! – откликнулся Толик Рябый.
- Да ну, скажешь тоже!.. Что, ему делать нечего что ли, кроме как в центре Поселка в окна стучаться?! – возразил ему Махонький и высказал свое предположение: - Сосед, наверное, кто ж ещё?!
- Ну, не приведение же? – зябко повел плечами верящий во всякие потусторонние силы Толик.
-Да, конечно же, нет! И не приведение, и не сосед, а именно медведь и был! Ну, может, и не медведь, а медвежонок. Но все же бабулька в свои неполные семьдесят сомлела. Вязание из рук выпустила, встать попыталась. Да сил хватило только чашку со стола сбросить. На шум дочка в комнату заглянула и сразу же на медведя в окне натолкнулась. А у того – башка лобастая, лапа когтистая!.. В общем, из-под дочки земля начала уходить, хотя она и помоложе… Неожиданно ведь! Тарелку из рук выпустила. На шум муж вбегает…
- Ну, ясно! Как в сказке про репку. Потом, небось, Жучка да внучка? – недоверчиво хмыкнул Махонький.
- Да не перебивай ты, дай дослушать, - зашикали на него полевики.
- Давай, Андреич, жарь дальше!
- … а муж-то, надо сказать, страстным фотографом был! И заметалась тут душа фотографа: с одной стороны жена и теща почти бездыханные, с другой – редкий кадр! Не каждый же день медведи в окна заглядывают! Победило, правда, все же человеколюбие. Сначала жену в чувство привел, потом уж  вместе – тещу…
- Эх, жаль! Такой кадр пропал! – сокрушенно вздохнул Толик.
- Почему пропал? – возразил Андреич. – Не пропал. Только сфотографировать не в этот раз удалось, а в другой, когда мишка этот сделал свои визиты более привычными…
- Ну и заливать же ты! – не выдержав, прогудел густым басом обычно молчавший Иван Коломенский. – Да чтоб медведь?! В Поселке!? В окно?! Да ещё и не один раз?! Он что, шатун был что ли? Это что, весной было?
- Зачем весной? Осенью, - невозмутимо ответил рассказчик. – А насчет «заливать», - Андреич победно улыбнулся, - у меня ведь и документ на этот случай имеется.
С этими словами он открыл полевую сумку, достал фотографию и пустил её по рукам. Когда, наконец, и Ивану удалось взглянуть на это фото, недоверие к рассказчику исчезло. Со снимка прямо Ивану в глаза смотрел самый настоящий медведь!
Дотошный Махонький долго и недоверчиво рассматривал фотографию, крутил её и так и этак, даже попросил у Андреича лупу и, наконец, сдался:
- Ладно, вижу – не монтаж это! Но откуда там медведю взяться? Ведь все же не в избушку лесника заглядывал… Колись, Андреич, в чем тут фокус?!
- Да какой же тут фокус? Медведь самый настоящий. Без обмана!  Молодой только.
- Да это-то понятно! Но откуда он взялся – вот вопрос.
- Ну, это – отдельная история. Хотя… Если будете слушать – расскажу.
- Давай, Андреич! Замахнулся, так бей! – послышалось со всех сторон.
- Да история-то, в общем, простая, но, пожалуй, и трогательная. А было это так. Двое наших возвращались на базу… Да вы их знаете – Володька Янин да Колька Седой. Идут, а на спине рюкзаки с пробами килограммов этак под двадцать. Уморехались. Об отдыхе да о бане мечтают, от комаров отмахиваются. Вдруг кусты над головами затрещали, и прямо под ноги выкатился комок мохнатый. Ребята даже опешили! А комок этот скулит, плачет будто, к ногам жмется… Только тут они рассмотрели, что медвежонок это. Небольшой, с дворняжку. Кто уж его в тайге так напугал, что такой страшный зверь, как человек, ему родственником показался?! А ребята-то смекнули: медвежонок тут, сейчас, значит, и мамка его появится. А с ней шутки плохи, не станет разбираться, сразу в атаку пойдет! Володька за карабин схватился, Колька одностволку с плеча сдернул. На склон посматривают, а сами деликатно так медвежонка попинывают. Иди, дескать, к мамке, а нам с ней встречаться не с руки. И отступают по тропе, чтобы, значит, подальше от того места быть. А потом и вовсе такой спринт показали! Даром что пробы за спиной! Пока до ручья бежали, думали, что это у них в ушах визг того медвежонка стоит. А как остановились, так он их чуть с ног не сбил! Затормозить, видимо, не успел. Ребята уж в воду забежали чуть не по пояс. Так малой за ними вплавь кинулся! А медведица все не появляется. Тут только и сообразили, что сирота за ними увязался, иначе его мамка давно бы уж тут была! Пожалели мужики малыша, галету ему дали да так на базу втроем и заявились.
Медвежонок тот «девочкой» оказался. Сонькой ее нарекли. В честь главного бухгалтера экспедиции. И, надо сказать, зверь ласковым был. Моментально со всеми передружился. А как же?! Ведь к кому ни подойди, обязательно чем-нибудь да угостят. Кто сахара кусочек даст, кто- галету, а кто и банку сгущенки с ней разделит. А уж сгущенка на базе вмиг улетучилась. Шибко ее Сонька любила! И все это помимо «законного» пайка. Быстро Сонька в рост пошла: и округлилась, и шерстка заблестела. Не медведь, а ходячий агитационный фильм! К осени уж приличных размеров достигла.
А тут и работы сворачивать начали – конец сезона. Куда медвежонка девать? В тайге одна жить не сможет, погибнет: корм-то добывать не умеет. Ведь за все лето с базы ни на минуту не отлучалась, хотя и не привязывали ее. А чего привязывать? Непакостливая была. Раз только чей-то сапог порвала, да и то, наверное, в отместку – нечего было пытаться в сапоги ее обуть!
В общем, пришлось Володьке Соньку с собой брать. Понимал он, конечно, что дома медведя держать – дело опасное. Но подумал, может, в зоопарк в Магадане удастся пристроить. Все же жить будет, не погибнет. Взвалил, значит, на себя заботу! Но зоопарк-то… это когда еще будет?.. А поселковым мамашам уже сейчас – горе! Учебный год начался, а детвору уроки делать не загонишь. Все у Володьки на заборе висят, на медвежонка смотрят. Опять же для семейного бюджета тяжеловато. Ведь чуть зазевается хозяйка, а уж все сладости из дома к Соньке перекочевали! А та – сластена известная!
У Володьки тоже забот прибавилось: то и смотри, чтоб какой шустрый оголец за забор к Соньке не спрыгнул, зверь все же… А то еще и забор чини. Маята, в общем. А тут ко всему еще Сонька и огород весь перекопала да землю к завалинке перетаскала. Ну, чтобы, значит, удобнее было в окно заглядывать да бабульку пугать.
Так что, когда за Сонькой из зоопарка приехали, Володька, хотя слезу и проронил,  привык все же, но вздохнул с облегчением. На этом Сонькина жизнь в Поселке и закончилась. Вот так. А вы не верили, - с притворной обидой закончил свой рассказ Андреич.