Первая ночь на реке выдалась не самой комфортной. Утром на траве и кустах блестел иней и выход из спальника, прямиком в мокрые ледяные сплавные штаны, мгновенно вернул меня к жизни. Вчерашний сплав выявил первую проблему, которая пока не имела решения: воды в реке было слишком мало. Мы готовились к такому сценарию, тем не менее, скорость движения по реке оказалась ниже всех наших прогнозов.
Вторая проблема тоже не имела очевидного решения: мы все шли в разном темпе. Я шёл без груза, первым, стараясь отрываться от группы, для просмотра препятствий с воды. У лодки Сергея была наименьшая осадка и, даже с грузом около двадцати килограмм, он часто проскакивал ходом те перекаты, где мне приходилось проводить свой пакрафт. Дима, имея больше сотни килограмм собственного веса, плюс двадцать груза, садился на всех перекатах, без исключения. Но, тяжелее всех пришлось экипажу катамарана. На каждом перекате они бурлачили примерно 250 кг веса.
Флотилия растягивалась на километр и более, что никак не соответствовало концепции безопасности, сформированной в моей голове. Однако, отрыв хотя бы в сто метров позволял мне успеть оценить слив или завал, выйти на берег и гарантированно остановить группу. На второй день мы стартовали с такой установкой. Минимально — 50 метров. При этом остальные должны были идти по возможности компактно. Для группы нашего уровня, весь каньон Золотокана, от начала до конца, являлся серьёзным препятствием.
Тем не менее, сплавляться на пакрафте было сплошным удовольствием. В моей практике суда такого размера использовались только в школьные годы, тогда это были резиновые лодки, тяжёлые и неуклюжие. А сейчас я не переставал удивляться маневренности и удобству этих миниатюрных лодочек. Оказалось особенно приятным занятием лежать в полный рост, закинув ноги на борта и кружась в очередном скальном «кармане», в ожидании сбора группы.
Впрочем, много лежать в этот день не пришлось...
Через час после старта мы вышли на второй водопад. Все вовремя зачалились, обнесли пакрафты и решили провести катамаран по воде, не разгружая. Проводку через ближний слив выполнили без проблем, не считая того, что катамаран затащило в струю по диагонали и он застрял между камней секунд на 10. Рама немного затрещала, но выдержала. Мы выгадали полчаса времени.
Через 900 метров, на спокойном участке, я немного поснимал геологов на катамаране с воды. И тут же ушёл в слив, в котором подсел на незаметный обливной камень. Геологи уткнулись в меня, я попросил их притормозить и разорвать дистанцию метров на 50. Пока я это говорил, река принесла меня к следующему сливу, который с воды не просматривался. Видна была только пена и её было много. Я уткнулся в карман за несколько метров до порога и увидел катамаран, который был уже рядом.
Мои дикие вопли ничего не изменили. Алёна и Максим, с каменными лицами индейских вождей, хладнокровно свалились вниз. Впервые в своей практике, этот уникальный экипаж прошёл порог третьей категории, без предварительного осмотра и без страховки. Мои предположения о том, что подвиг ждёт нас где-то рядом — сбылись.
К нештатной ситуации привела череда стандартных ошибок:
- съёмка в непосредственной близости перед препятствием;
- несогласованность действий;
- несоблюдение дистанции.
Услышав команду чалиться, экипаж катамарана сделал всё быстро. Геологи фактически были уже у берега, Алёна спрыгнула в воду и удерживала судно, но баллон Максима стоял на струе. Он должен был просто встать и помочь вытолкнуть катамаран на камни. Но, задумался на несколько секунд. За это время катамаран стащило на струю и Алёна вернулась на своё место, чтобы не бросать напарника.
В свою очередь, я никак не мог привыкнуть к низкой посадке. Река просматривалась на 10-30 метров, не больше. И это была серьёзная проблема. Успокаивало только то, что два самых сложных препятствия мы уже прошли. Однако, все ЧП на этом участке Лены случались в завалах. И все они ждали нас впереди.
После обмена мнениями, мы в очередной раз договорились о том, что дистанцию надо держать, команды выполнять, а друг друга — беречь. Пройденный слив, в общем-то, был пустяковый: полтора метра высоты, прямой заход и выход, удобная заводь внизу. Тем не менее, эмоций мне хватило. Когда самый неопытный экипаж первым падает с высоты, которую никто не оценил — никакие оправдания не принимаются. Это был серьёзный просчёт, как командный, так и мой личный.
Через сотню метров геологи красиво прошли очередной слив — боком, подняв вёсла, без положительной скорости, в режиме самосплава. Недостаток мастерства компенсировался уверенностью экипажа и надёжностью судна. Здесь я впервые подумал, что мне надо поменяться с кем-то из них местами. Впереди нас ждали засады, в которых мы должны выгребаться, по-настоящему, выкладываясь на сто процентов. Потеря катамарана в завале не входила в наши планы.
Пока я возился с камерой, группа ушла вперёд. Ближайшие три километра состояли из сплошных перекатов, мы договорились, что я догоню. Через два с половиной километра, выйдя из-за поворота, я увидел ребят стоящими на левом берегу. Они стояли очень компактно и что-то радостно мне кричали. Я выровнял курс, принял максимально спортивный вид и сосредоточился на гребле, чтобы мотивировать моих коллег.
— Медведь! — донеслось до меня, когда я практически поравнялся с ними. И это меня сразу насторожило. Никогда раньше я не выходил из лодки так быстро...
На противоположном берегу, метров на двести ниже по течению, выискивал личинок в камнях очередной Хозяин. Даже с этого расстояния он не казался маленьким. И мы приступили к сложным переговорам.
Они продлились минут двадцать, всё это время мы орали, чтобы мишка нас увидел, испугался и убежал. В итоге, он посмотрел в нашу сторону, удивился и нехотя скрылся в кустах.
— Надо подождать, — сказал Сергей, — он просто так не уйдёт.
В этот момент зверь вышел на берег прямо напротив нас и встал на задние лапы. Он был настолько большим, что я сразу посчитал все значимые данные: двадцать метров ширина реки, полметра глубина, десять косолапых прыжков, пять коротких секунд. И пять фальшфейеров в руках людей, которые приплыли. Мишка имел все шансы полюбоваться праздничным фейерверком перед ужином...
Всё, что мы могли придумать — поднять катамаран вертикально, причём не разгружая. Мы вцепились в яркие сине-красные пятиметровые баллоны, как в зенитно-ракетную установку. И хором закричали «огонь». Возможно, заклинание было другое, но это не важно. Медведь опустился на четыре лапы, развернулся и убежал в тайгу.
— Пропустил! — сказал Сергей и все бросились обниматься.
План приключений на день был перевыполнен, мы договорились искать место для ночёвки. Через километр три пакрафта сошлись в ожидании катамарана, который остался за поворотом, застряв на перекате. Быстро темнело и тут я услышал крик с той стороны. После встречи с медведем меня не нужно было звать дважды. Я выбросил лодку на берег и понёсся к геологам, ожидая чего угодно. Оказалось, что у катамарана сломалась рама.
Мы подломили её ещё на проводке через водопад, где катамаран следовало разгрузить. Но, экономия тридцати-сорока минут показалась нам более важной. А теперь мы встали на ночёвку там, где остановились. На изготовление нового каркаса и разборку-сборку судна у нас ушло четыре часа. Не самая высокая цена ошибки, если учитывать, что рама развалилась в самом безопасном месте реки. Да ещё и рядом с хорошим местом для стоянки.
Стуча зубами от холода, в ожидании ужина, я пытался оценить прошедший день и не мог этого сделать. Для такого бесконечно длинного дня у меня не нашлось достаточно длинных извилин. Чтобы упростить себе задачу, я стал думать о еде. Мои соратники избрали такую же стратегию, единственно выигрышную здесь и сейчас.
Командование парадом приняла на себя Алёна.
За день мы прошли шесть с половиной километров. За два дня сплава — девять с небольшим. При таком графике, победный финиш ждал нас через каких-то 25 дней. При запланированных десяти.