Перейти к содержимому

Лагерь на горе Кестер

От Батагая до горы Кестер, где на оловорудном месторождении работали заключенные одноименного лагеря идет прямая, как стрела, дорога – по лесам и сопкам. Местные говорят, что дорогу эту начертил на карте Сталин – просто взял линейку и провел черту от Батагая до горы. По этой черте и стали строить – пригнали этапом зеков и стали насыпать гравийную дорогу на Кестер.

По ней на обогатительную фабрику в Батагае ездили грузовики с рудой. Один из таких грузовиков стоит теперь на постаменте рядом с несуществующей уже Янской автобазой. Отсюда начинается путь на гору, где был рудник и лагерь. Туда мы отправились после поездки в затопленный Бетенкес.

3253657 original

Дело было уже к вечеру и мы изрядно устали после утренней поездки, но все же собрались в путь. Дорога там тяжелая, связи никакой и место такое, странное, поэтому поехали на двух машинах – Ира сама села за руль "козлика", а в "буханке" за рулем был Саша. С нами поехала моя провожатая Тоня из «Росгосстраха» и журналистка Ирина из местной газеты.

4921844 original

Несколько раз мне уже казалось, что до места мы не доберемся – в двух местах дорогу на гору взрывали, чтобы туда не ездили и на этих местах дорога обрывалась большими ямами, размытыми водой. Однако, Ира с Сашей перебирались через препятствия и только у самого серпантина, который ведет на верх горы, где был рудник и летний лагерь, мы поехали на "буханке" – Ира не рискнула ехать туда сама. Узкий гравийный путь идет там по самому краю каменной осыпи с километр глубиной. Деревьев в районе т.н. "рудного поля" уже нет, местность совершенно космическая – одни голые камни, присыпанные снегом.

Лагпункт Кестер входил в состав 22 исправительно-трудовых лагегей Янлага, находившихся на территории Верхоянского района в 40-50-х годах прошлого века. Заключенные добывали здесь касситерит – оловянную руду, которую отправляли потом вниз, на Батагайскую обогатительную фабрику, которую построили в начале войны из материалов и оборудования, полученного по ленд-лизу из США. По разным данным в лагере находились от 200 до 1000 человек единовременно, на работах были заняты и вольнонаемные из числа местных жителей.

6133531 original

Добыча оловянной руды велась в этом карьере открытым способом. Первое время, когда месторождение только начинали разрабатывать, руду возили на тележках вниз по склону к ручью Агатовый, где была построена обогатительная фабрика. До сих пор в скале, ведущей от рудника, виден след этой дороги – зигзагами она уходила вниз. Что за адов это был труд – остается только догадываться. Летом здесь полчища комаров и жара, зимой – до минус шестидесяти.

1631196 original

Примерно такую же работу, совсем недалеко от этого места, описывал Варлам Шаламов:

«В лагере для того, чтобы здоровый молодой человек, начав свою карьеру в золотом забое на чистом зимнем воздухе, превратился в доходягу, нужен срок по меньшей мере от двадцати до тридцати дней при шестнадцатичасовом рабочем дне, без выходных, при систематическом голоде, рваной одежде и ночевке в шестидесятиградусный мороз в дырявой брезентовой палатке, побоях десятников, старост из блатарей, конвоя. Эти сроки многократно проверены. Бригады, начинающие золотой сезон и носящие имена своих бригадиров, не сохраняют к концу сезона ни одного человека из тех, кто этот сезон начал, кроме самого бригадира, дневального бригады и кого-либо еще из личных друзей бригадира. Остальной состав бригады меняется за лето несколько раз. Золотой забой беспрерывно выбрасывает отходы производства в больницы, в так называемые оздоровительные команды, в инвалидные городки и на братские кладбища.»

На горе Кестер условия были, видимо, чуть получше. Вместо брезентовых палаток здесь были бараки. От летнего лагеря, рядом с карьером, практически ничего не осталось, но был и зимний лагерь, с противоположной стороны горы. Он сохранился лучше, но времени ехать туда у нас уже не было – солнце опускалось все ниже, до темноты оставался час-другой.

3578543 original

Бараки летнего лагеря стояли в этом месте.

4370007 original

Здесь было очень холодно, на камнях лежал снег, из долины дул пронзительный ледяной ветер. Оставшиеся еще кое-где столбы линий электропередачи напоминали кресты над могилами. Всем было не по себе.

5959134 original

Рудник на Кестере был нерентабельным даже при использовании дармового труда заключенных. Поэтому он, как и многие другие объекты, был закрыт сразу после распада системы ГУЛАГа. И таких объектов в Верхоянском крае было много. В 1948 г. по личному распоряжению Сталина было начато строительство круглогодичной дороги от Хандыги до Батагая и далее до побережья Ледовитого океана. Как пишут сейчас, даже с сегодняшними ресурсами и техникой считается нереальным проложить такую трассу через реки и горы Верхоянья. Тогда же люди заменяли технику и тысячи человек по этапам из южных областей Якутии пригнали на строительство. В 1953 г. Сталин умер и дорогу тут же бросили. За селом Тополиное насыпь обрывается в болото – "дорога в никуда" была не нужна никому.

1426258 original

В местной газете "Якутия" я нашел рассказ про известный еще по шаламовским "Колымским тетрадям" случай в Улахе, центре лагерей Янстроя. Улах был маленькой "столицей" окрестных лагерей Янстроя, и именно сюда до недавних перестроечных лет каждые майские праздники привозили пионеров Хандыги – возлагать цветы на могилу местного героя – начальника караула Очиченко, убитого заключенными, устроившими мятеж и побег. Была сочинена и неуклюжая легенда о мужественном воине, якобы не выдавшем зэкам под пытками сведения о составе подразделения охраны лагеря и его вооружении. Почти как о Мальчише-Кибальчише. С той только разницей, что подобные "тайны" были прекрасно известны заключенным, ежедневно общавшимся с солдатами и знавших всех их по именам.

Эта красивая и душещипательная история попала даже на стенд Музея вооруженных сил СССР, имя "героя" присвоили нескольким улицам.

А настоящими героями были другие. Рабочая дорожная бригада заключенных. Эти 16 доведенных до грани человек, не выдержавших очередных издевательств Очиченко, который, как теперь известно, среди всех надсмотрщиков отличался особой злобностью и изощренностью, обезоружили и убили садиста. И пошла в сопки, увязая в глубоком мартовском снегу. Можно сказать, на верную смерть. Поднятая по тревоге охрана настигала их по следам одного за другим и прямо там, в сопках, расстреливала из автоматов. Потом их зарыли на безымянном кладбище. Оно, как и помпезная могила Очиченко, тоже находится на окраине Улаха, но на нем никогда не было ни памятников, ни цветов…

3199584 original

Склон рудного поля в районе летнего лагеря.

3797240 original

Каким-то чудом уцелевший сортир в месте, где жила охрана.

7170967 original

Из воспоминаний профессора МГУ И. Н. Бекмана:

«Лагерь на краю Верхоянска был суровым. Высокогорная тундра, камень, поросший мхом и ягелем, тучи комаров и мошки летом и лютый мороз зимой. Работа тоже была тяжелой: оловянный рудник. Все были озлоблены: ЗК мерли, как мухи, охрана голодала и зверела без спирта. Но начальник лагеря был суров и держал дисциплину.

Его жену в течение года как-то не было видно (да и была ли она здесь?!). Но летом, как только наступал полярный день, Вера покрывала тело толстым слоем репудина, одевала яркий, откровенно открытый купальник, и начинала бродить по территории лагеря. За ней следовал солдат с кошмой. Она выбирала место и укладывалась на войлок загорать. Действия эти имели мощный общественный резонанс. Особенно у чекистов на вышках. Они уже не озирались по сторонам в поисках бегущих заключенных, а заворожено сквозь риски прицела смотрели на роскошные телеса, с боку на бок перекатывающиеся. Как хотелось дать очередь! Особенно, когда дама вставала и начинала обходить лагерь по периметру. Подойди она к колючке ближе, чем на три метра – можно стрелять без предупреждения. Но, несмотря на сложный рельеф местности, она держала дистанцию. Тоскующая вохра иногда даже просила вольнонаемных пихнуть ее в трехметровую зону. Никто не решался.

Когда волнения всех слоев лагерного общества достигало критического уровня, шли с жалобой, и начальник бил жене морду. Но на утро, скрывшись под большими черными очками, она опять, светясь белой кожей, гуляла по лагерю.

Лагерь трясло до первых заморозков.»

2236881 original

3825067 original

6427182 original

3716715 original

Это последняя фотография, которую я сделал на горе Кестер. Мы и так были в подавленном состоянии (а нас предупреждали – что-то здесь не так), а тут еще Тоня, взрослая, совсем не романтического склада женщина явственно услышала человеческий крик со стороны развалин на склоне. Мы сели в "буханку" и поспешили убраться оттуда поскорее. Обратную дорогу проехали в полном молчании. Только у самого Батагая Саша включил радио – в кромешной темноте мы ехали под якутскую музыку из репродуктора.

Текст и фотографии: © drugoi