Я разбился на излёте августа, рядом с южным городом, который утопал в фейерверках, алкоголе и простом курортном счастье людей, тративших время и деньги по своему разумению. Они изнывали от духоты и заказывали напитки со льдом.
Я замерзал от лютого холода, лёжа на дороге, стуча зубами — и понимал, что не протяну долго. Над Геленджиком раскрывались огненные букеты, там праздновали жизнь. Ко мне подползала смерть. Ситуация выглядела не так красиво, как планировалось в юности. Чтобы встать, пришлось перевернуться на живот. Воздух никак не хотел заходить в лёгкие, что-то внутри хрипело, голова жила отдельно и повторяла удивлённо: как же так глупо...
Додж стоял в гостеприимной позе: он почти лёг на бок и я забрался в него, как обречённый медведь-подранок залегает на зиму под первое же вывороченное дерево. Закрыть глаза и не дышать.
В пограничных состояниях человек часто действует нелогично. Я лежал на заднем сиденье и фотографировал свою руку, из которой шла кровь. Мне казалось, что когда меня найдут, снимки помогут врачам узнать что-то важное. Мир уплывал от меня и я не мог его ни задержать, ни понять. В этот момент мне позвонил мой друг Женя.
— Как дела? — Последние 20 лет он начинал этой фразой все наши диалоги.
— Ну... — Я собирался пошутить, но вдруг мне отчаянно стало жаль себя. Было больно. И я сдался.
— Плохо. Попал в аварию. Похоже, что сильно ударился, не могу дышать, очень холодно.
— Ты где?
— Под Геленджиком, за эстакадой.
— Я знаю. Ты в машине?
— Да.
— Выйди. Поднимись, выйди из машины. Иначе они тебя не найдут. Не отключайся. Надо выйти.
— Откуда ты знаешь? — Хотел удивиться я и вспомнил, что мой друг Евгений Харланов умер полгода назад. Я сам вёз гроб с его телом на кладбище. Притормаживал на каждой неровности — казалось, что ему будет больно. И повторял удивлённо про себя: как же так глупо...
Над городом погасли последние салюты. Издалека по трассе ко мне летели проблесковые маячки «скорой». Дорога ещё пыталась сбросить меня в темноту, но я уже вцепился в неё — ногами, телом, страхом потерять последнюю опору. Надо выйти!
Так я сделал первые шаги к моей новой жизни.