Перейти к содержимому

Больничные истории — последнее испытание

На четвёртый день «я обнаружил дырочку в жизни, – там, где она отломилась, где была спаяна некогда с чем-то другим...».

Если сутками слушаешь Набокова, начинаешь мыслить цитатами. На самом деле, на четвёртый день моего пребывания в больнице меня не оставляла идея о посещении душевой. Не то, чтобы я вёл слишком активный образ жизни — но утягивающий корсет пропекал спину, словно бабушкин пуховый платок.

Душевая располагалась в кабинете с табличкой «Клизменная». Зловещий топоним означал, что помещение эксплуатируется до позднего вечера, по прямому назначению. Впрочем, лучше поздно — тем более, что в очереди на купание я был один. В 22 часа санитарка закончила уборку и, с дружелюбием паталогоанатома, сказала: свободно!

Лежачие обитатели палаты смотрели на меня так, словно я отправлялся на Мальдивы... когда с грацией богомола, я перевернулся на бок — вдох, выдох, — подтянул к себе левое колено — вдох, выдох, — положил левую руку в гипсе под голову — вдох, выдох, — правой нащупал тумбочку-опору — ещё подышал — и одним движением оказался на ногах. Взял со спинки кровати полотенце, из шкафа — принадлежности. Всё это я приготовил ещё днём, весь маршрут от палаты в душ и обратно прошёл в теории заранее. Примерно так планируются экспедиции высокой автономности: снаряжение, сроки, дистанция, возможные риски.

Особенности травматологического отделения больницы в Геленджике — полное отсутствие поручней. Не только в палатах или коридорах. Везде. Обычно принято считать, что такие больницы проектируют какие-то косорукие болваны, которые никогда не ломали себе позвоночники. На самом деле, это больница будущего. Ведь совсем скоро все «спинальники» получат персональные экзоскелеты. Тогда поручни придётся демонтировать и в стенах останутся некрасивые дыры. Такую элегантную теорию я придумал, пока дотащился по стеночке до двери в клизменную — примерно 5 метров.

У меня было 15-20 минут. Затем ноги переставали слушаться.

Мысленные репетиции раздевания не прошли даром. Первый раз, в этой жизни, я снял с себя всё. На кушетке стоял сложный прибор, выгнутый из арматуры, в котором ещё недавно собирали ногу человека, воткнув в неё шестнадцать спиц. Человек кричал почти сутки, с небольшими перерывами на беспамятство. Железо, казалось, ещё дрожало от его боли.

Огромное окно клизменной не имело никаких визуальных ограничителей. На нём не было штор или жалюзи, оно не было рифлёным, его даже не закрасили белой краской, как это делают в армии или тюрьмах. Впрочем, границы неловкости в этом кабинете наверняка раздвигались легко, если вообще существовали. И я, подмигнув кому-то невидимому в темноте, двинулся к цели.

Поворот. Два аккуратных шага в сторону корытца душевой. Здоровой рукой нащупал стену. Левая нога вверх — вдох, выдох, — переступил, подтянул правую ногу, встал. Подышал. Включил воду. И перестал ощущать ход времени...

За этот месяц я успел сплавиться по сибирской реке, раз пять повстречаться с медведями, пару раз перевернуться в порогах, опоздать на самолёт и попасть в аварию. Теперь мне предстояло заключительное, самое сложное испытание: одеться без посторонней помощи.

Я стоял в ярко освещённом белоснежном помещении, перед чёрным прямоугольником окна — голый, переломанный, беспомощный. С той стороны на меня смотрела Вселенная. Где-то наверху, на небесной смотровой галерее, уже собрались ученики. И кто-то главный, постучав деревянной указкой по стеклу, прокашлялся и сказал:

— Прошу внимания! Перед вами типичный пример человека, который начинает жить.

Больничные истории — последнее испытание

Больничные истории — последнее испытание: 1 комментарий

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *